В наше время либерально-демократическая историография предпринимает широкомасштабную попытку ревизии ключевых моментов отечественной истории.

Великая Отечественная война Советского Союза против фашистской Германии и ее союзников, семидесятилетие начала которой отмечалось в этом году, явилась важнейшей и решающей частью Второй мировой войны. Разгромив фашистских захватчиков, СССР отстоял не только свою свободу и независимость, но и способствовал избавлению от фашистского рабства других народов. Авторитет нашей страны на международной арене достиг тогда небывалой высоты. 8 мая 1945 года президент США Г.Трумэн писал И.В. Сталину: «Мы высоко ценим великолепный вклад, внесенный могучим Советским Союзом в дело цивилизации и свободы».

Но времена меняются. Вскоре подули ветры холодной войны, и поля былых сражений стали полями идеологических битв. Нам пришлось защищать свою страну и свою армию от разного рода инсинуаций, унижающих их честь и достоинство.

В постсоветской России самое яркое событие мировой истории, как и все другие советские достижения, поначалу старались просто не замечать. В сентябре 1994 года на церемонии вывода российских войск из Германии Б.Н. Ельцин в ранге президента РФ заявил: «В войне с Германией не было ни победителей, ни побежденных». А раз так, то достойна ли эта тема большого внимания? Однако на Западе так не считали. Там четко определили, кто есть кто. После 1945 года Запад в течение почти полувека вел с Советским Союзом так называемую холодную войну, которая закончилась его развалом, то есть фактическим поражением. А это открывало путь для ревизии геополитических итогов Второй мировой войны и демонтажа системы, сконструированной в Ялте и Потсдаме.

Подвергается сомнению законность послевоенных границ, незыблемость которых была подтверждена в 1975 году специальным актом Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе. Предварительно ведется огромная работа по слому исторического самосознания русского народа, профанации всего, что относится к Великой Отечественной войне. Ставится масштабная задача по изменению цветовой гаммы исторической картины и пересмотру сложившихся оценок прошлого. В большинстве стран СНГ нашу Победу откровенно унижают. В бывших советских республиках сносят памятники советским солдатам и на их месте воздвигают монументы фашистским приспешникам. А власти Молдавии расклеили поздравления ветеранам ВОВ на мусорных баках. К сожалению, в этом неблаговидном деле принимает активное участие прозападное лобби в самой России, в которой теперь всё в дефиците, в том числе и научно обоснованная мысль.

Характерно, что все гнусные публикации и телепередачи приурочиваются к самым значительным для наших людей датам. Широкомасштабной акцией подобного рода стал 90- серийный телефильм «Вторая мировая война. Русский взгляд», показанный по государственному каналу ТВЦ. Он шел больше года. Символичны даты его начала и окончания — 9 мая и 22 июня. Авторы фильма утверждают, что имели своей целью «протоптать хоть узенькую тропинку правды в океане советской лжи». Любопытно, что создатели творения со столь претенциозным названием совершенно не чувствуют смысловых оттенков русской речи. Тропинки бывают в лесу. Но где вы видели тропинки в океане? Это, как говорится, детали. А теперь о «взгляде». Вот что выдают нам с телеэкрана: «3 февраля 1943 года весь мир услышал о Сталинградской катастрофе» (!). И это русский взгляд? Сталинградская битва стала катастрофой для фашистской Германии, а мы праздновали Величайшую Победу. Нам еще не раз придется возвращаться к этому одиозному фильму. Пока же авторам «русского взгляда» заметим, что история, написанная злобой и ненавистью, столь же фальшива, сколь и история приглаженная и припомаженная. Под истошные заклинания о необходимости национальной самокритики и преодоления мифологизированного взгляда на действительность у народа пытаются отнять последнее, что у него осталось — Победу.

Трусы и предатели сегодня мстят победителям. Как сказал поэт-фронтовик Виктор Кочетков, «Нам победы нашей не простили ни враги, ни бывшие друзья». Фальсификаторы действуют по отработанной схеме. Любая война представляет собой сложное переплетение огромного множества объективных и субъективных факторов. И вот одни из них педалируются, другие — напротив, приглушаются, а то и просто замалчиваются. Словом, на историю смотрят, как на гастроном, где с прилавков берут то, что нравится, а то, что не подходит, — оставляют без внимания.

Зловещее уравнение

Чтобы геополитическим претензиям к России дать «законный вид и толк», доказывается равенство: «Гитлер + Фашизм + Германия = Сталин + Коммунизм + Россия». Увы, в эту антироссийскую компанию то ли по недомыслию, то ли по каким-то другим причинам включалось немало наших соотечественников. Многие из них, не будучи специалистами, ведут полемику на уровне крикливой базарной перебранки. Свои главные удары либеральная интеллигенция наносит не по Гитлеру, а по Сталину. И это неудивительно. Сталин являет собой источник такого мощного излучения, который несет в себе все противоречия современной эпохи. Его жизнь и деятельность будоражит наше воображение, волнует души и умы людей, вызывая восторг и восхищение одних, негодование и ненависть других. Учитывая нашу трагическую историю, разброс мнений понятен. Но нельзя же впадать в крайности. Ведь даже некоторые влиятельные иерархи Церкви уравнивают Сталина и Гитлера. Кто-то возмущается глупыми мальчишками, забавляющимися немецкой символикой, а в Перми демократически ориентированные руководители города в рамках проекта «Мудрые мысли» расклеили в троллейбусах гитлеровские цитаты.

Сталина тоже часто цитируют, но, естественно, в совсем невыгодном для него контексте. Так, со слов писателя А. Рыбакова, ему приписывают фразу: «Нет человека — нет проблемы». Кто бы говорил! Современные глобалисты мыслят глобально: «Нет народа — нет проблем». Те же США стирали и стирают с лица земли не отдельных людей, а целые народы. Однако антисталинисты не унимаются. Созданная ими Сталиниада достигла размеров Монблана. Какой только экзотики здесь ни встретишь! Вот журналист Л. Млечин издал 800-страничный фолиант «Иосиф Сталин: его маршалы и генералы». Он даже не помнит, что пишет в разных частях своей книги. Так, на странице 527 справедливо говорится, что маршал Б.М. Шапошников в 1945 году похоронен у Кремлевской стены, а ранее на странице 426 утверждается, что он был арестован и расстрелян в конце 1937 года. Нам сообщают, что «в 1944 году Рокоссовский хотел взять Киев» (страница 784), который уже был взят годом ранее. Автор повествует о дружеской вечеринке 21 января 1940 года по случаю дня рождения Ленина (страница 296). Здесь уже вообще творится что-то невообразимое: дата рождения Ленина перепутана с датой его смерти. А сколько «развесистой клюквы» можно найти в книге Э. Радзинского «Сталин»! Он назначил председателем Совнаркома Льва Каменева, а Георгия Жукова в 1941 году наркомом обороны. Каков же может быть уровень доверия к подобным опусам?

По мнению Чингиза Айтматова, на фронтах войны «сцепились в противоборстве не на жизнь, а на смерть две головы физиологически единого чудовища» (Гитлера-Сталина или, что то же самое, Сталина-Гитлера). Между тем по всем ключевым признакам Гитлер и Сталин были антиподами. Первый — вождь партии ультрареакционной буржуазии, второй — вождь пролетарской партии. Можно не соглашаться с Марксом в оценке пролетариата как ключевой силы общества, но никто еще его не назвал реакционным классом. Гитлер же и Сталин сравниваются по каким-то второстепенным деталям, которые можно обнаружить у политических деятелей самого разного плана. А в итоге нам говорят, что «принципиальная разница между мистером Гитлером и мистером Сталиным определяется только величиной их усов». Но кое- кого даже такой вариант не устраивает. В одном из своих выступлений президент РФ Д. Медведев заявил, что сталинский режим уничтожал собственный народ. Н. Сванидзе мгновенно подхватывает тезис: «А Гитлер-то свой народ щадил». И не только свой, — усиливают его мысль либерал- демократы. Послушать их, немцы шли к нам с добром. Ведь у них, как напомнил писатель В. Астафьев, на бляхах были выгравированы слова «Got mit uns» («Бог с нами»). С Астафьевым солидарен Б.В. Соколов. Вот подлинный текст этого автора: «Белорусы под германским господством имели такие возможности для развития национального языка и духовной культуры, какие не имели при советской власти вплоть до конца 80-х—начала 90-х годов» (Соколов Б.В. Тайны Второй мировой. М., 2000, с.21). Мол, делайте вывод, граждане, кто из диктаторов лучше, а кто хуже. Интересно, читал ли эти перлы кто-нибудь из белорусов, у которых в войну погиб каждый четвертый человек?

При обсуждении интересующего нас вопроса все-таки лучше обратиться к более авторитетным источникам. Вспомним хотя бы, что в самый разгар антисталинского шабаша, устроенного Н. Хрущевым, Уинстон Черчилль публично «снял шляпу» перед своим бывшим соперником. Мы имеем в виду его известную речь по случаю 80-летия со дня рождения Сталина. Еще один весьма уважаемый во всем мире политик генерал де Голь высказался так: «Честно говоря, непонятно, почему вы так поступили со Сталиным, умаляете его заслуги, отрицаете его роль. Это был выдающийся человек, и он многое сделал для общей победы и возвышения России». К Сталину, как и к любому крупному политическому деятелю, можно предъявить ряд претензий. Я не собираюсь здесь ни обвинять его, ни возвеличивать. Но народ чтит память своего вождя, своего Верховного Главнокомандующего, приведшего его к Великой Победе. Не случайно Сталин упорно лидировал на всех этапах в Интернет-опросе россиян в рамках проекта «Имя России. Исторический выбор 2008», который проводили телеканал «Россия», Институт Российской Истории РАН и фонд «Общественное мнение». В итоге лишь в результате подтасовок и махинаций организаторам проекта удалось оттеснить советского вождя на третье место. Но все знали, что по гамбургскому счету он на первой позиции. Поэтому глумление над его памятью есть оскорбление России.

В пьесе французского драматурга Э. Ростана «Орленок» офицер королевской армии вызывает на дуэль человека, который непочтительно отозвался о Наполеоне. Когда его с удивлением спрашивают: «Как вы, посланец короля, вступаетесь за Бонапарта?» — он отвечает: «Нет, дело здесь о Франции идет. И Франции наносят оскорбление».

Фашизм — идеология расовой ненависти и национальной нетерпимости. Коммунизм, по крайней мере, в теории — идеология равенства и братства трудящихся всех стран. Фашизм утверждался на базе капиталистических отношений, коммунизм означал их отрицание. Фашизм официально осужден всем мировым сообществом, все фашистские организации распущены и запрещены. Коммунистические же партии легально существуют практически во всех странах мира, а в некоторых государствах (например, в Китае) они являются правящими. Есть также смысл напомнить, что коммунизм — порождение не российской, а западной цивилизации.

К сожалению, человечество, пережившее в ХХ веке все виды фашизма, так и не смогло выработать общепринятого определения данного феномена. Во всяком случае, группе ученых, работавших над проблемой по заданию Генеральной конференции ЮНЕСКО, сделать это не удалось, что открыло возможность для разного рода спекуляций. Так, Е. Евтушенко говорит о фашизме и коммунизме как о двух встречных «мусорных потоках». Более того, отсутствие формализованного определения позволяет объявлять фашистскими кому-то неугодные политические движения. Например, коммунистов еще недавно называли красно-коричневыми. По государственному телеканалу «Культура» в авторской программе М.Е. Швыдкого «Культурная революция» обсуждалась тема «Русский фашизм страшнее немецкого», которая довела до сердечного приступа многих ветеранов. А М. Дейч выпустил провокационный трактат «Фашизм в России больше чем фашизм». В ход идет всё: грязные инсинуации, подтасовки фактов, самая беспардонная ложь. Примечательно, что слову «фашизм» придается совершенно определенная этническая окраска. Это понятие служит «черной меткой» для народов, которые стоят в очереди на получение звания «изгоев».

Наше государство официально именуется Российской Федерацией, у нас российский парламент, российский президент, а фашизм почему-то называют русским. Это как бы в дополнение к популярному на Западе словосочетанию «русская мафия», которая, между прочим, почти сплошь состоит из лиц нерусской национальности.

Придя к власти, Ельцин задался целью отождествить коммунистическую идеологию с фашистской. А ведь подобную затею еще в 1965 году высмеял знаменитый немецкий писатель Г.Бёлль. В своем отзыве на первый том мемуаров канцлера К. Аденауэра он писал: «Когда Аденауэр столь же обстоятельно, сколь и неубедительно пытается доказать, что марксизм и национал-социализм вполне можно поставить на одну доску, когда он обвиняет Советский Союз в отсутствии этических основ, он просто проявляет свою буржуазную слепоту».

Однако у Аденауэра нашлось много эпигонов. Вариации на данную тему постоянно воспроизводятся в средствах массовой информации, в том числе и российских. «Фашизм, — утверждает И. Яковенко, — можно охарактеризовать как сталинизм, допускающий церковь, элементы рыночной экономики и частную собственность» (Яковенко И. Сталинизм: границы явления. «Свободная мысль», 1999, №3, с. 40). Однако имеется гораздо больше причин сближать фашизм не с коммунизмом, а с либерализмом. В своей книге «Суд Линча» В.Э. Петровский убедительно доказал, что никакой принципиальной разницы между ними нет, коль скоро тот и другой в качестве своей массовой базы имеют мелкого буржуа, эгоистичного, ограниченного, не способного к самостоятельному мышлению и подверженного разного рода предрассудкам. Это две стороны одной медали.

В последние годы в трактовке событий 30-40-х годов ХХ века умышленно смещаются акценты. Складывается впечатление, что главная вина Гитлера заключена не в развязывании Второй мировой войны и уничтожении миллионов людей, а в том, что он установил в Германии антидемократический режим. А поскольку демократии западного типа не было и в Советском Союзе (России), то делается вывод, что война велась двумя тоталитарными монстрами, и неизвестно еще, какой из них хуже. Строго говоря, «монстров» было не два, а три. По мнению многих исследователей, в таких странах, как США, Англия, Франция, под демократической оболочкой также сформировался определенный тип тоталитарного общества. Как утверждает все тот же И. Яковенко, самым худшим являлся коммунистический монстр, поскольку фашистский, по крайней мере, «не осуществлял тактики выжженной земли» в отношении фундаментальных системообразующих элементов общества. Думаю, что на подобные инсинуации лучше всего ответил правоверный антикоммунист Г. Трумэн в приведенных выше словах из письма к И.В. Сталину.

До и после Пакта Молотова-Риббентропа

Пока существовал Советский Союз, его историческая роль во Второй мировой войне признавалась во всем мире. Конечно, на Западе в желтой прессе появлялись порой заявления, что, мол, не только Гитлер устроил «Drang nach Osten», но и Сталин в целях завоевания Европы планировал «Drang nach Westen». Но подобные вещи всерьез не воспринимались. Авторитетный германский журнал «Der Spiegel» в 1964 году писал: «Обе мировые войны были немецкими войнами за гегемонию в Европе, за первое место в мире. Германия сознательно рисковала и, исчерпав себя, проиграла их». Ситуация изменилась после развала СССР, когда стала настойчиво внедряться мысль о равной ответственности Германии и России за развязывание войны.

Дошло до того, что такого рода утверждения гуляют уже по страницам российских учебников. Так, в учебнике, написанном А.П. Деревянко совместно с Н.А. Шабельниковой, говорится, что основной причиной войны явилась борьба «конкурирующих систем, претендующих на глобальное господство, национал-социализма и коммунизма».

В России эту точку зрения активно поддерживал писатель В.П. Астафьев. «Великая Отечественная война, — утверждал он в еженедельнике «Аргументы и факты», — не была обусловлена какой-то исторической неизбежностью. Это была схватка двух страшных авантюристов Гитлера и Сталина, которые настроили свои народы соответствующим образом. Ведь человечество, наученное Первой мировой войной и не собиралось воевать». А за Астафьевым тут же потянулись некоторые наши наивные граждане. Вот характерное высказывание, опубликованное «Известиями» в канун 50- летия Великой Победы: «Их гнал Гитлер, а нас — Сталин. Мы вынуждены были убивать друг друга». Словом, мы находись на положении рабов, ставших пушечным мясом в бойне, затеянной двумя диктаторами. Как все-таки можно исказить сознание людей! Ведь ясно же, что рабы никогда победить не могут. Побеждают, как сказал А. Платонов, «одухотворенные люди».

Основной фактологической базой подобных инсинуаций является так называемый Пакт Молотова-Риббентропа, который будто бы открыл шлюзы Второй мировой войны. Чтобы отмести все возможные спекуляции на данную тему, пройдемся еще раз по общеизвестным фактам. После Первой мировой войны в системе устройства мира, созданной в Версале державами-победителями, содержался зародыш нового мирового конфликта. Побежденная Германия была униженной и оскорбленной, тем более что в печати началось разнузданное поношение ее народа и культуры. Неудивительно, что немецкий империализм под предлогом ликвидации несправедливой версальской системы стал требовать передела мира в свою пользу. Характер политики Германии в 30—40-х годах ХХ века во многом определялся личностью ее харизматического лидера. Им стал пришедший в 1933 году на волне «национального духа» к власти Адольф Гитлер. В своей программной книге «Майн кампф» («Моя борьба»), ставшей библией нацизма, он обозначил направление геополитического продвижения германской арийской расы: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическим курсом предвоенного времени. Мы останавливаем извечное движение на Юг и Запад Европы и обращаем свой взор к землям на Востоке. Прежде всего мы имеем ввиду Россию и подвластные ей союзные государства». Даже за несколько часов до самоубийства, фюрер в своем политическом завещании писал: «И впредь целью немецкого народа должно оставаться завоевание пространств на Востоке».

Сталин прочитал «Майн кампф» еще в 20-х годах и, надо думать, сделал соответствующие выводы. После прихода Гитлера к власти в условиях нарастающей военной угрозы Москва стремилась к созданию системы коллективной безопасности, основанной на соглашении между СССР, Англией и Францией о совместном отпоре фашистской агрессии. Однако Англия и Франция своей политикой, поощряющей фашистов, лишь провоцировали войну между СССР и Германией. Венцом этой политики стал позорный мюнхенский сговор, покончивший с Чехословакией как с независимым государством. В ответ на это 2 января 1939 года влиятельный американский журнал «Тайм» объявил Гитлера «человеком года». Да и официальные круги США в основном поддержали мюнхенскую сделку.

Объективно говоря, Чехословакия, ставшая жертвой международного разбоя, тоже повела себя не лучшим образом, поскольку не обнаружила никакого стремления сопротивляться агрессии. А возможности для этого у нее имелись, и немалые. Чехословацкая армия по качеству вооружения превосходила немецкую. На тот момент Чехословакия вообще являлась мировым лидером по производству и экспорту вооружений. При нападении на Польшу немцы использовали трофейные чешские танки. Ими они в 1940 году раздавили Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию, Люксембург и припёрли английские дивизии к побережью у Дюн- керна. К сказанному добавим, что на границе с Германией в Судетах Чехословакия имела великолепные фортификационные сооружения, превосходящие по качеству знаменитую линию Мажино. Осмотрев их, Гитлер сказал, как припечатал: «Прочность бетона не имеет никакого значения, если слаба сила воли». А ведь Сталин передал через Клемента Готвальда своим чехословацким коллегам, что Чехословакии со стороны СССР будет оказана всемерная помощь, если она станет защищаться. Всё оказалось напрасным. Переговоры, начавшиеся в 1939 году между советской, английской и французской делегациями, зашли в тупик. К тому же Польша не захотела пропустить советские войска через свою территорию, что не давало возможность начать совместные действия против Германии. Англо-французский блок как бы давал Гитлеру понять, что СССР изолирован, у него нет союзников, и путь на Восток открыт. Исчерпав все другие возможности предотвращения агрессии против СССР, советское правительство заключило 23 августа 1939 года с Германией пакт о ненападении сроком на 10 лет. К нему прилагался секретный протокол о разграничении «сферы интересов» Германии и СССР в Восточной Европе. По поводу этого сказано много гневных слов. Действительно, вряд ли можно относиться к подобным документам с одобрением, но реальность такова, что они прочно вошли в дипломатическую практику.

Вспомним, например, англо-итальянское и французско- итальянское соглашения о разграничении сфер влияния в Африке или секретное дополнение к ныне действующему американо-японскому договору о безопасности. Кстати, в 1939 году Латвия и Эстония тоже подписали секретные протоколы с Германией о гарантии их границ, и в отличие от советско-германского соглашения никто не требует признать их незаконными. В горбачевском СССР комиссия под председательством академика-демократа А.Н. Яковлева осудила советско-германский договор. Ангажированные историки и журналисты сразу же поддержали данное заявление. Историк М. Гефтер писал о «пагубности военного союза Гитлера и Сталина, из которого органически проистекали возможности человекоистребления, заявленные холокостом». Но это же самое настоящее жульничество: пакт о ненападении подменяется военным союзом. Тем не менее, подобные суждения активно муссируются сейчас на Западе и, особенно в Польше, видящей в советско-германском пакте причины всех своих бед. Но ведь известно, что решение о нападении на Польшу Гитлер принял еще до заключения этого пакта.

В директиве «Вайс», подписанной им 11 апреля 1939 года. Предусматривалось даже, что после разгрома Польши Германия должна взять под свой контроль Латвию и Литву. Однако поляки постоянно заявляют, что советско-германский пакт дал возможность Гитлеру «спокойно» двигаться на Восток, привел к нападению немцев на их страну, то есть фактически к началу Второй мировой войны. Но при этом забывается, что аналогичный договор с Германией заключили 30 сентября 1938 года Великобритания и 6 декабря того же года Франция. Польша заключила его еще в 1934 году и стала рассматривать себя как союзника немецкого фашизма. Кстати, в западных средствах массовой информации тогда появились утверждения, что к официальному договору прилагался секретный протокол. Именно варшавский еженедельник «Не» в № 27 за 2009 год опубликовал хронику польско- немецкой дружбы под заголовком «С Гитлером под руку». Когда Германию исключили из Лиги Наций, Польша тут же предложила немцам представлять их интересы в данной структуре. Далее она активно поддержала позорный мюнхенский сговор 1938 года четырех держав (Германии, Италии, Англии и Франции), который привел к разделу Чехословакии. За десять дней до этого польский посол уведомил Гитлера о желании польского правительства ликвидировать «Чехословацкую республику как создание искусственное, не связанное с действительными потребностями и здоровым правом народов Центральной Европы». В качестве приза Польша получила Тишинский промышленный район Чехословакии. Венгрии отошла Закарпатская Украина. Так шакалы крадутся к трупу антилопы, увидев, что лев насытился до отвала. Словом, страны-сателлиты оказались в теплой компании мюнхенцев. И уж если публиковать фотографию, на которой Сталин пожимает руку Риббентропу, то ее надо дополнить другой фотографией. На ней Гитлер, стоя на лестнице своего высокогорного дворца двумя ступенями выше Чемберлена, с превосходством взирает на английского премьер-министра.

Теперь о польских претензиях по поводу якобы оккупированных СССР земель Западной Украины и Западной Белоруссии. Во-первых, издревле эти земли входили в состав Киевской Руси. Польша просто оккупировала их, воспользовавшись татаро-монгольским нашествием на Русь. В XVIII веке Украина и Белоруссия целиком вернулись в лоно Российской Империи. В 1920 году панская Польша, едва получив независимость из рук Советской России, воспользовалась ее слабостью и опять захватила рассматриваемые территории. При этом она далеко вышла за согласованную на международном уровне так называемую «линию Керзона». 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу. Что в данном случае должен был делать Советский Союз? Вариантов было три:

1. Нарушив только что заключенный с Германией пакт о ненападении, немедленно ввязаться с ней в войну и ценой огромных жертв спасать государство, которое все предвоенные годы откровенно демонстрировало нам свою враждебность. И это при том, что официальные гаранты польской безопасности Англия и Франция вели до весны 1940 года так называемую «странную войну». Их солдаты, не сдвигаясь со своих позиций, играли в карты и потягивали пиво. 23 немецким дивизиям на Западе противостояли 110 англо-французских. Как признавали впоследствии немецкие генералы, Гитлер мог потерпеть полный крах уже тогда. Однако англичане и французы ничего не сделали, чтобы помочь полякам. В своей книге «Вторая мировая война» У. Черчилль писал: «Этот странный этап войны на земле и в воздухе поражал всех. Франция и Англия бездействовали в течение нескольких недель, когда немецкая военная машина всей своей мощью уничтожала и покоряла Польшу. У Гитлера не было оснований жаловаться на это». Возможность разгромить фашистскую Германию в 1939 г. была, не было желания. А нам в очередной раз предлагалось таскать каштаны из огня для благословенного Запада.

2. Безучастно взирать на развитие событий и ждать, когда Германия, разгромив поляков, аннексирует захваченные ими исторические земли Древней Руси.

3. После того, как Польша, не выдержав натиска немецких армий, фактически перестала существовать как государство, а ее правительство сбежало за границу, Советский Союз взял под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. Из всех возможных вариантов данный вариант представляется наиболее разумным. Помимо всего прочего границу СССР удалось отодвинуть к Западу на 300 километров, что явилось важным фактором в будущей войне. Сталин был прагматиком.

Как восприняли это местные жители? По-разному. Известно, что в период войны и в первые послевоенные годы на Западной Украине активно действовали бандеровцы и другие националистические банды. Однако в сентябре 1939 года картина была иная. В своем исследовании, подготовленном на основе письменных свидетельств поляков, Ян Гросс говорит: «Следует отметить и сказать недвусмысленно: по всей Западной Украине и Западной Белоруссии на хуторах, в деревнях, городах Красную Армию приветствовали малые и большие, но в любом случае заметные дружественно настроенные толпы... Войска засыпали цветами, солдат обнимали и целовали, целовали даже танки». И наоборот, «части польской армии, перемещавшиеся через восточные воеводства (их всего было несколько сот тысяч солдат) во многих случаях наталкивались на недружественное отношение населения. Свои последние бои польская армия ... вела против украинцев и белорусов» («Наш современник», 2010, № 11, с. 153—154).

Нужно особо подчеркнуть: то, что произошло в 1939 году, в историческом смысле явилось не советской агрессией против Польши, а ликвидацией польской агрессии 1920 года против России. Правомерность похода Красной Армии 1939 года отмечали даже западные политики. Британский премьер Ллойд Джордж говорил в те дни: «СССР занял территории, которые не являются польскими и были захвачены Польшей после Первой мировой войны. Было бы безумием поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии». А вот, что писал Уинстон Черчилль: «Для защиты России от немецкой угрозы явно необходимо было, чтобы русская армия стояла на этой линии (линии Керзона. — В.Ч.)». Наконец, совершенно ясно, что СССР никогда не ставил своей целью ликвидацию Польши как самостоятельного независимого государства. Напротив, именно благодаря твердой позиции Советского Союза она была сразу же восстановлена после окончания Второй мировой войны, причем с приращением территории за счет части восточногерманских земель.

В 1940 году удалось мирным путем вернуть в состав СССР бывшие части Российской Империи — Прибалтику и Бессарабию. С геополитической точки зрения Литва, Латвия и Эстония являлись государствами-лимитрофами. В преддверии войны они неотвратимо должны были дрейфовать либо в сторону Германии, либо в сторону СССР. Понятно, что германский дрейф не устраивал советское руководство (Германия уже в марте 1939 г. захватила район Клайпеды-Мемеля). Поэтому оно сделало всё, чтобы эти три страны опять вернулись в лоно Советского Союза. Данный шаг пришелся явно не по нраву западным демократиям. Однако объективный английский историк Алан Тейлор писал, что «права России на балтийские государства и восточную часть Польши были гораздо более обоснованными по сравнению с правом Соединенных Штатов на Нью-Мексико. Фактически англичане и американцы применили к русским нормы, которые они не применяли к себе».

Что касается Бессарабии, то в древности там обитали восточнославянские племена уличей и тверцов, и их земли тоже входили в состав Киевской Руси. Затем некоторое время здесь существовало Молдавское княжество, завоеванное могущественной Турцией. А по Бухарестскому мирному договору Бессарабия отошла России. Однако в 1918 году, воспользовавшись слабостью советской власти, эту территорию захватила Румыния. Только в июне 1940 года в результате переговоров она была возвращена СССР.

Теперь о наиболее спорном вопросе — о Финляндии. Она вошла в состав Российской Империи в результате Русско- шведской войны 1808-1809 гг. Думается, здесь император

Александр I допустил крупную ошибку. Финляндия не стала органическим дополнением русского мира. Точно так же он опрометчиво поступил в отношении Польши. В свое время Екатерина II особо подчеркнула, что она не взяла ни пяди польской земли, «всё только свое, русское» (имелись в виду земли Древней Руси). А ее венценосный внук присоединил к России совершенно чужеродные ей сугубо польские регионы. В качестве утешительного приза и Польша, и Финляндия в составе Российского государства получили большие привилегии, которых не имели русские губернии. В частности, финнам Александр I даровал территорию Карельского перешейка. И получилось так, что после превращения Финляндии в 1917 году в суверенное государство, наша граница с ним прошла не в 150 километрах от Петербурга, как при Петре I, а фактически по его предместьям. В условиях начавшейся Второй мировой это являлось существенным геополитическим дефектом. Как говорил Сталин: «Мы не можем ничего поделать с географией. Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придется отодвинуть от него границу».

Советское правительство просило передать СССР 2761 кв. км финской территории. Взамен оно предлагало другую, гораздо большую территорию в 5529 кв. км в Восточной Карелии. Однако Финляндия отклонила это предложение. В результате СССР пришлось с ней вести четырехмесячные боевые действия, обернувшиеся для нас большими потерями. Либерально-демократические историки рассматривают это как факт чудовищной агрессивности Советского Союза. Но ведь когда советская армия взломала так называемую «линию Маннергейма», перед ней открывался путь на Хельсинки. После этого Финляндию без труда удалось бы завоевать целиком. Но Сталин не ставил такой задачи. Характеризуя предъявленные им требования к финнам, объективный английский историк Лиддел Гарт пишет, что «они были составлены на рациональной основе с целью обеспечить безопасность русской территории, не нанося сколько-нибудь ущерба безопасности Финляндии. И даже после трудно доставшегося в марте 1940 года поражения финских войск новые советские требования были исключительно умеренными. Выдвинув столь скромные требования, Сталин проявил государственную мудрость». Как бы то ни было, status quo был восстановлен. Советский Союз вернулся к исторически сложившимся геополитическим границам между Россией и Европой, существовавшим уже много веков назад.

Может показаться, что Пакт Молотова-Риббентропа касается только Европы, но нельзя сбрасывать со счетов дальневосточные аспекты политики того времени. В 1939 году СССР пришлось вести тяжелые бои с японскими захватчиками в районе реки Халхин-гол. Являясь союзником Германии по Антикоминтерновскому пакту, Япония крайне негативно встретила подписанный в Москве документ. Отношения Японии с Германией оказались испорченными. В конечном итоге она так и не вступила в войну с Советским Союзом. Это была наша победа на дипломатическом фронте.

В любом случае Пакт Молотова-Риббентропа являлся инструментом обороны, а не агрессии. СССР выиграл у Гитлера «время и пространство». Войну удалось отодвинуть почти на два года, и началась она на 200-300 километров западнее рубежей 1939 года. Советский вождь переиграл Запад в этой игре. П авторитетному мнению бывшего американского госсекретаря Генри Киссенджера: «Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера». Киссенджер даже считает, что «искусство, с которым это было сделано, вполне могло быть заимствованно из учебников по дипломатическому искусству XVIII века». Но по большому счету это был не наш выбор. Когда на Ялтинской конференции 1945 года речь зашла о мюнхенской сделке, Сталин сказал Ф. Рузвельту: «Если бы не было Мюнхена, то не было бы и Пакта о ненападении с гитлеровской Германией». Президент США ничего не смог возразить советскому лидеру.

«Ледокол» идет на таран

Неопровержимые исторические факты антисоветчиков и русофобов совсем не убеждают. Более того, в их сознании мысль о равной ответственности Германии и России за развязывание войны плавно перетекает в тезис об исключительной ответственности нашей страны. Он получил широкое распространение после появления книги немецкого историка В. Мазера «Вероломство» и особенно после издания массовым тиражом книг Виктора Суворова «Ледокол» и «День М», ставших хитами либерально-демократической историографии.

Кто такой Виктор Суворов? Это сбежавший на Запад бывший советский разведчик Владимир Резун, взявший в качестве псевдонима фамилию великого русского полководца. В СССР он был заочно приговорен к расстрелу и теперь упивается редкой для преступников возможностью пережить приговорившее его государство. В предисловии к «Ледоколу», отмеченном печатью садомазохизма он пишет: «Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа, я замахнулся на единственную святыню, которая у народа осталась — на память о Войне, о так называемой «великой отечественной войне». Это понятие я беру в кавычки и пишу с малой буквы. Коммунисты сочинили легенду о том, что на нас напали, и с того самого момента началась «великая отечественная война». Эту легенду я вышибаю из-под ног, как палач вышибает табуретку».

Своим «Ледоколом» Суворов-Резун предпринял попытку протаранить всю историю Великой Отечественной войны. В этой книге автор утверждает, что руками Гитлера Сталин сокрушил Европу и готовил внезапный удар в спину Германии. 6 мая 1941 года он становится Председателем Совнаркома СССР, чтобы в качестве главы Правительства лично возглавить «освободительный поход» на Запад. А Гитлер — всего лишь мелкий политический авантюрист, пешка в руках Сталина. «Это Сталин помогал привести Гитлера к власти и сделал из него настоящий Ледокол Революции. Это Сталин толкал Ледокол Революции на Европу». Но в конце концов Гитлер все-таки опомнился и «решил, что ждать больше не стоит. Он начал первым, не дожидаясь удара освободительного топора в спину». Суворов считает, что «срок начала советской операции «Гроза» был назначен на 6 июля 1941 года». Каковы его аргументы? Общепризнанно, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года нападением фашистской Германией на Польшу. Принятый в этот день в СССР закон о всеобщей воинской повинности Суворов считает явным признаком агрессивности нашей страны, забывая сказать, что всеобщая воинская повинность в третьем рейхе была введена уже в марте 1935 года. По мнению Суворова, действия немецких войск в Польше представляли собой всего лишь локальную военную операцию. На вопрос, поставленный в «Ледоколе», кто начал Вторую мировую войну, он во второй книге «День М» категорически отвечает: «Сталин».

Идеи Суворова с готовностью подхватила вся российская либерально-демократическая тусовка. Его клеветнические измышления повторил Э. Радзинский. В его книге «Сталин» имеется глава: «Он готовился к нападению», где в благожелательном духе пересказываются все суворовские нелепицы. А Виктор Астафьев в «Аргументах и фактах» за 1998 год, не стесняясь, заявил: «Если бы немцы не напали на нас, то через год-полтора мы напали бы на них и, кстати говоря, все равно получили бы в рыло». Несостоятельность подобных бредней давно уже доказали многие серьезные исследователи, в том числе и зарубежные, как, например, израильский историк Г. Городецкий в книге «Миф «Ледокола». Накануне войны. Идеи освободительного похода на Запад, о которых твердит Суворов, остались в 20-х годах. Главный оппонент Сталина Троцкий, постоянно обвинявший его в предательстве мировой революции, писал: «Основная идея его внешней политики — избежать большой войны».

Суворов, перелопатив огромный объем мемуарной литературы, цитирует в своих книгах высказывания многих советских маршалов, генералов и, разумеется, самого Сталина. Но ни одной улики, позволяющей назвать Советский Союз поджигателем войны, у него нет. Не считать же, в самом деле, уликой показания генерала-предателя А.А. Власова, в которых он настаивает, что Сталин готовил нападение на Германию и Румынию, что подготовка Красной Армии была ориентирована исключительно на наступление, а оборонительная операция не готовилась и даже не рассматривалась. По вопросу об объективности подобных показаний не пришли к единому выводу даже представители германской стороны. Однако именно на наступательном характере советской военной доктрины делает акцент Суворов. При этом у него понятия наступление и нападение являются синонимами. Он смешивает их сознательно, не брезгуя даже прямыми подтасовками. Эпиграфом четырнадцатой главы «Ледокола» автор взял выдержку из полевого устава РККА 1939 года. Ее полная формулировка такова: «если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательную, перенеся ее на территорию противника». Выделенная часть цитаты, использованная Резуном, совершенно искажает данное положение Устава.

Еще раз подчеркнем, что наступательная доктрина имеет в виду прежде всего активное отражение армий вторжения путем перехода к контратакам и контрнаступлению. Выбор стратегии определяется, конечно, конкретной обстановкой. И здесь необходим точный расчет. Опыт показал, что оборонительная стратегия, занятая Францией в 1940 году, привела ее к катастрофе. В настоящее время в условиях возросшей мощности оружия и возможностей оперативной переброски войск наземным и воздушным путем большинство стран ориентируются не на оборонительную, а на наступательную войну. Более того, даже оборонительная стратегия предусматривает военные операции на территории противника.

Но вернемся к нашим дням. Недавно стала достоянием гласности речь Сталина перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 года. Историки-антисоветчики всегда утверждали, что она содержала прямой призыв к нападению на третий рейх. Однако опять-таки сам Суворов приводит в качестве эпиграфа к одной из своих глав слова Роберта Конк- веста: «Сталин был не из тех, чьи намерения объявлялись открыто». Действительно, советский вождь вряд ли мог делать на таком широком форуме рискованные политические заявления. В своей речи он всего лишь дал понять, что Германия рассматривается в качестве возможного военного противника и СССР следует переходить к политике «наступательных действий». Чтобы в случае вооруженного конфликта перехватить у врага стратегическую инициативу. Есть в том выступлении Сталина и очень актуальные для наших дней моменты. Объясняя причины молниеносного разгрома Франции в 1940 году, он особо остановился на состоянии ее вооруженных сил: «Об армии не было заботы, и ей не было моральной поддержки. Появилась новая мораль, разлагающая армию. К военным относились пренебрежительно. На командиров стали смотреть как на неудачников, как на последних людей, которые, не имея фабрик, заводов, банков и магазинов, вынуждены были идти в армию. За военных даже девушки замуж не выходили». Но ведь это всё один к одному относится и к современной российской армии. Исторические уроки опять не идут впрок.

Сталина сейчас в чем только не обвиняют, причем обвинения нередко противоречат друг другу. Стандартное обвинение — рвался к войне и оказался к ней не готов. Действительно, успели сделать далеко не всё, не хватило времени. Но еще более удивительно, что уже после войны, когда предвоенная ситуация полностью прояснилась, находятся люди, которые порицают вождя за то, что он якобы нагнетал обстановку, создавая миф о военной угрозе. Так академик Н.Е. Моисеев, получивший высокий титул «Космиста», издевательски писал: «Нагнетание внешней опасности было необходимо государству «рабочих и крестьян» как своеобразное оправдание тоталитаризма и той дороги к рабству, о которой так блестяще писал Хайек».

Главным козырем «суворовцев» являлся черновой проект «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза», датированный 15 мая 1941 года. В нем рекомендуется «упредить противника в развертывании войск и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания». Документ исполнен от руки и никем не подписан. Волкого- нов считает, что подготовлен он Жуковым, а Радзинский, что заместителем начальника Генерального штаба Василевским. У этого писателя как всегда «ляпы». Василевский в то время был еще только заместителем начальника оперативного управления Генштаба. В обстановке нарастающей военной угрозы появление такого документа не вызывает удивления. Генштабу по статусу положено просчитывать разнообразные сценарии развития событий, вплоть до самых маловероятных. На документе отсутствуют положенные в таких случаях резолюции руководителей страны, и нет никаких свидетельств того, что он вообще обсуждался где-нибудь на официальном уровне. Даже если предположить, что его прочитали те, «кому положено», одобрения он не получил и в дело не пошел. После дорого обошедшейся для нас победы над крошечной Финляндией, Сталин, как никто другой понимал, что страна к войне не готова и всеми силами старался ее оттянуть. Это подтверждается и наблюдениями начальника генштаба сухопутных сил Германии Гальдера. 22 мая 1941 года он отметил в своем дневнике «решимость русских удержатся на границах». Но радзинских не смутишь. Существовал подлинник — оформленный, как положено, — твердят они. Но его, якобы, уничтожили с целью скрыть следы преступления. Ну да! Подлинник уничтожили, а черновик оставили. Любителям подобных спекуляций хочется еще раз напомнить, что подготовка к агрессии и подготовка к войне — это совсем разные вещи. Видному военному теоретику А. Жоми- ни принадлежит глубокая мысль о том, что политический характер войны определяется не столько способами боевых действий, сколько целями воюющих сторон. Например, в

1944 году США напали на третий рейх, но правомерность этого шага тогда не оспаривал никто. Мы же, чтобы там ни твердили Суворов (Резун) и его сторонники, на Германию не нападали. 22 июня в день Всех Святых, в земле Российской воссиявших, немецко-фашистские полчища пересекли нашу границу. Плохие у Гитлера были астрологи, если они даже не смогли осмыслить роковую для него дату вторжения. Ну а если говорить о целях, то при любом раскладе получается, что Германия вела войну захватническую, а СССР — освободительную. И отнюдь не случайно она получила название Отечественной.

Кто воевал лучше?

Излюбленная тема либерально-демократической тусовки — наше «неумение воевать». А. Солженицын говорил о «бездарно выигранной войне». Можно подумать, немцы войну талантливо проиграли. Охотников показать «изнанку Победы», развеять «миф» о ней сегодня не перечесть. Если верить В. Астафьеву, то весь путь на Запад мы завалили трупами своих солдат. «Да, она была Великой, — вторит ему Б.В. Соколов, — но только принесенными жертвами, а не достигнутыми результатами». И. Смоктуновский в фильме, сделанном на американские деньги, вещает: «Немцам, чтобы дойти до Москвы потребовалось три месяца, а советские солдаты шли до Берлина три года». Словом, проиграли соревнование на дальнюю дистанцию. Знаменитый актер, видно, позабыл или не знал: мы действительно шли от Москвы до Берлина, а вот немцы после завоевания в 1939 году Польши шли на Москву от Буга.

В 2010 году по НТВ прошел фильм с издевательски двусмысленным названием «Брест. Крепостные герои». Живых героев Бреста уже почти не осталось. Но мне хотелось здесь предоставить слово «крепостному» орденоносцу Т.Х. Зина- тову. В сентябре 1992 года после посещения Брестской крепости он бросился под поезд, оставив записку со словами: «Я хочу умереть стоя, чем на коленях просить нищенское пособие для продолжения своей старости. Мы были героями, а умираем в нищете». Вот за это, господа демократы, вам прощения не будет. Упомянутый выше сериал «Вторая мировая война. Русский взгляд» прославляет немецкого солдата, который «даже замерзая под Москвой, стойко оборонял свои позиции». А как же массовый героизм наших солдат? А это, как сказал один из высших руководителей России, «эффект заградотрядов». Мне, сыну фронтовика, просто оскорбительно слышать подобные заявления.

Говоря о фашистских генералах, авторы фильма изъясняются, как гоголевские дамы, приятные во всех отношениях: «Талантливейший Манштейн», «Богиня победы Ника оставила Манштейна». Даже Гитлера они именуют не иначе как «фюрером немецкого народа», «стойким солдатом». Для наших генералов у них добрых слов, естественно, не находится: «Подготовка комсостава была хуже некуда», «основным критерием краскомов был партийный стаж, холуйство и преданность». Эти малограмотные суждения от лица науки пытаются освятить историки-конъюнктурщики, которые ведут себя как флюгеры на ветру.

Историк А. Мерцалов военную тему начал окучивать еще с конца 50-х годов прошлого века. Интересно проследить эволюцию его взглядов. В 1959 году он написал книгу «Фальсификаторы истории Второй мировой войны на службе империалистов», название которой говорит само за себя. В его труде «Источники победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», датированном 1985 годом, можно прочесть такие строки: «Консервативные историки и мемуаристы стремятся представить, что советские войска воевали не умением, а числом, что по своему военному искусству и морально-политическим качествам солдат и офицеров они уступали войскам противника. В их книгах бытует тезис о непомерно большом расходовании сил армии при проведении тех или иных операций. Это было уже опровергнуто советскими мемуаристами и исследователями». Но времена изменились, и в интервью журналу «Родина» (2004, № 6) тот же автор заявляет: «Для сталинских методов войны вообще характерно применение примитивных методов борьбы — бутылки с зажигательной смесью, связки гранат». (Доктор исторических наук ничего не слышал о «катюшах», о лучшем танке Второй мировой войны Т-34?).

Теперь, когда весь ход войны известен и карты полностью открыты, можно, лежа в шлепанцах на диване, обвинять советских маршалов и генералов, имевших, в своем большинстве, рабоче-крестьянское происхождение, в «неадекватности оценки противника, в неумении выбирать слабые пункты в его обороне». Послушать таких историков, так войну вообще можно выиграть без ошибок и без жертв. В работе «Сталинизм и цена победы», написанной тем же А. Мерцаловым вкупе с Л. Мерцаловой, нам сообщается, что «малой кровью добивались победы англичане и американцы в те же 1941-1945 гг.». Но насколько было бы меньше пролито русской крови, если бы эти союзники открыли второй фронт не в 1944 г., когда исход войны уже практически определился, а в 1942 году. Да и имел он своей целью, прежде всего не помощь СССР, а прямо противоположную задачу. Звучит парадоксально, но ведь это всего лишь парафраз известного высказывания Черчилля: «Надо немедленно создавать новый фронт против ее (Советской Армии. — В.Ч.) стремительного продвижения».

Советскому Союзу практически противостоял военный и экономический потенциал всей Европы. Слышу вопрос. А как же движение сопротивления, о котором так много и охотно говорилось в советское время? Оно действительно было. Но масштабы его не стоит преувеличивать. К примеру, во Франции потери движения составили всего 20 тысяч человек. Всем известно, что в войне против СССР наряду с Германией участвовали Италия, Венгрия, Румыния. Но мало кто знает, что в качестве добровольцев на стороне фашистов воевали французы, бельгийцы, голландцы, чехи, евреи (!). Из них были сформированы легионы «Валлония», «Фландрия», «Нидерланды», «Богемия и Моравия». Неудивительно, что цена нашей победы действительно оказалась большой. Но в рамках солженицынского тезиса о «неряшливом ведении войны» она сознательно выпячивается, и соотношение потерь Красной Армии и вермахта с каждым годом увеличивается в пользу немцев: 3:1, 4:1, 5:1. Наконец, доктор филологических наук Б. Соколов довел эту пропорцию до 10:1.

Вообще проблема людских потерь — одна из сложнейших проблем и в истории, и в демографии. Когда счет идет на миллионы (а у наших демократов, как у героини пьесы А.Н. Островского «что больше тыщи, то мильён), получить абсолютно точные данные нереально. К тому же известно, что военные во всех странах и во все времена стремятся занижать свои потери и преувеличивать потери противника. По преданию, когда после взятия Измаила писарь спросил А.В. Суворова, как показывать в донесении потери турок, он ответил: «Пиши поболе. Чего их, супостатов, жалеть». Во Второй мировой войне человечество понесло самые большие потери из известных до сих пор в истории. Понятно также, что потери двух основных участников СССР и Германии оказались максимальными. Но сегодня идет уже откровенное жульничество с цифрами. Советской армии противопоставляются потери одного вермахта. В число фашистских потерь не включают погибших в СССР итальянцев, венгров, румын и финнов. Наоборот, к советским потерям добавляют убитых власовцев, бандеровцев, лесных братьев и прочих предателей, перешедших на сторону гитлеровской Германии. На лицо понятийная неразбериха. Подчас невозможно понять, о каких потерях идет речь: общих или боевых, прямых или косвенных, безвозвратных или санитарных. В этом деле давно уже пора навести порядок. Весной юбилейного 2010 года секретарь комиссии по подсчету потерь в годы войны А. Кирилин сообщил журналистам последние данные: общие потери СССР за военный период составляют 26 миллионов человек, боевые потери 8 миллионов 700 тысяч человек. Соотношение боевых потерь нашей армии и фашистской 1,3:1. Однако журналист Ю. Рост в программе «Треугольник» опять твердил о пропорции 10:1. Разумеется, данные, приведенные А. Кирилиным, не окончательные, и процесс их уточнения бесконечен. Здесь много работы не только для историков, демографов, социологов, но и математиков. Последние могли бы объяснить доктору филологии Б. Соколову, что людские потери в войне представляют собой нелинейный феномен, и линейные методы подсчетов тут не действуют, поскольку дают грубые ошибки. В разгоревшейся дискуссии тон задают публицисты, а они обходят стороной фундаментальный закон относительных потерь. Суть его в том, что абсолютные цифры безвозвратных потерь у победившей стороны могут быть как меньше, так и больше, чем у проигравшей, но в любой войне побеждает армия, у которой относительные потери, выраженные в процентах от общей численности войск меньше. Это положение не оставляет камня на камне от мифа о чрезмерных потерях.

Нельзя обойти вниманием еще один тревожный факт. В последние годы наметилась тенденция принижения Великой Отечественной войны советского народа как исторического феномена. Она проявляется не только за рубежом, но и, что самое удивительное, у нас в России. «Без поставок по ленд-лизу, — пишет Б.В. Соколов, — Советский Союз произвел бы в 2-3 раза меньше танков, самолетов и боеприпасов и вряд ли смог достичь победы на своем фронте и удержать Москву, Ленинград и Сталинград». «Всю войну пробавлялись американской тушенкой», — негодует Е. Боннэр. А что молодежь может узнать на занятиях по истории? Изучению темы «Великая Отечественная война» сейчас отводится в три раза меньше времени, чем в 1985 году. Вызывает удивление и содержание учебников. Например, в учебнике С.Т. Жуковского и С.А. Жуковской «Россия в истории мировой цивилизации» самый большой раздел по интересующей нас теме отведен десантной операции союзников в 1944 году на побережье Франции. Сталинград и Курская дуга занимают здесь куда более скромное место. А один из авторов школьного учебника истории накануне Дня Победы, не моргнув глазом, заявил с экрана телевизора: «Победу одержала антигитлеровская коалиция, в которой Советскому Союзу принадлежала далеко не ведущая роль». Специально для таких историков напомним на всякий случай общеизвестные факты. Советско-германский фронт был самым большим по протяженности из всех фронтов Второй мировой войны. Активные действия на нем достигали 93 % общего времени вооруженной борьбы. Отдавая дань уважения всем борцам с фашизмом, нужно со всей определенностью подчеркнуть, что решающая роль в его разгроме принадлежит Советскому Союзу. На советско-германском фронте уничтожены 507 дивизий Германии и 100 дивизий его союзников. Советские войска полностью или частично освободили от фашистов территорию 13 стран. Превосходство Советской Армии признавали и наши противники. Как писал немецкий генерал Г. Блюмменталь: «Нам противостояла армия, по своим качествам намного превосходящая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя».