ЗЛЫЕ ЗАМЕТКИ О КИНО

Ну, чего мы, ей богу, тужимся философски, исторически, экономически или статистически обосновать, что при ЕБН и ВВП жизнь стала страшнее, хуже и беднее? Есть же незаменимый лакмус для сравнения того, что до и что после. Кино!

1. КОРОЛЕВСТВО КРИВЫХ ЭКРАНОВ

Что еще способно ярче, конкретней, образней  и живее отразить все ведущие тенденции, идеи, символы и стороны жизни? Вспомните фильмы «жуткого советского тоталитаризма». В каждом, подчеркиваю, каждом без исключения, вы найдете четкую гражданскую позицию, которую исповедует или под которую хотя бы подстраивается режиссер. В каждом - положительный воспитательный заряд, а также успешная или неуклюжая попытка преломить сквозь судьбу героев нетленные идеалы: справедливости, честности, верности, дружбы, любви, патриотизма, высокой нравственности. Практически все пронизаны духом созидания, оптимизма, энтузиазма, романтики, гуманизма, праведной борьбы со злом. Советские киногерои стремятся к торжеству добра и счастью для многих, готовы к самопожертвованию ради святой цели. Настрой советских фильмов - просветляющий, исцеляющий, духовный. Юмор - добрый, лиричный и смешной без натужности. Если и случатся там одно-два убийства («И это все о нем»), то это повод для разоблачения идеологии корысти, вражды, эгоизма, предательства в ходе многосерийной интеллектуально-психологической дуэли носителя добра с прислужником зла, которому также не отказано в спасении и преображении. Голых детективных триллеров у нас не было, бездумных, несчетных жертв - тем более. И это выпячивало великую истину: богатства мира - ничто перед жизнью человеческой, слезинкою ребенка, кровь людская не водица. Кривое общество не может породить столько высоко духовных и совершенных фильмов, сколько было создано в «империи зла».

А вот кривому обществу под силу штамповать разве что пошлые сериалы, бездарные хроники бесчисленных убийств, изнасилований, пыток, извращений… Ну так и вспомните современное российское кино. Собственно, и вспомнить-то нечего. Все картины на одно лицо - кровожадное, безумное, порочное, алчное, злое и зомбированное. Это и есть «творения» кривого, испорченного, смертельно больного общества. Они слились в безудержном конвейере чернухи, порнухи, мокрухи, сивухи. Обязательный набор сюжетов и кадров, где всенепременно мордуются, извиваются, продаются и сношаются голые тела, багрится расчлененка, вены пронзаются иглами, глотки заливаются шнапсом. Здесь нет принципов и идеалов. Есть - строго и конкретно  - понятия зоны, культ насилия, извращений, наслаждений… Власть вырожденцев, шабаш шкуродеров, диктат денег, обаяние обмана… В почете и авторитете наемные душегубы, удачливые мошенники, ловкие жулики, рефлектирующие нимфоманки, крутые проститутки или - вот где полный нонсенс - благородные (для своего блага и рода) банкиры-бизнесмены.

Обалбесивающая реклама глушит и сушит мозги, навязывая в качестве примера для подражания и воспитания жвачный рефлекс («лучше жевать, чем говорить»). А также «добродетели» Иуды (весь класс весело выдает учителю товарища: «Это он!»), маркиза де Сада (внучок, жалея пару чипсов, курочит мышеловкой дедушкины пальцы), Хама-грубияна (общение сверстников: «У! Уроды»), Бахуса (подростки жить не могут без продвинутого пива)… И все это в приправе черно-дебильного юмора, как известно, с рекордной резвостью калечащего души детей..

Ну, и как, замечательное общество ласкает и ублажает зрителя с экранов «демократической» России? Но раз на нас испражнили такое «искусство», такую «культуру», такую «эстетику», то в этом заслуга, прежде всего, нового общественного устройства и его раболепных, старых - «заслуженных и народных» - «прорабов и инженеров человеческих душ».

2. ИЗНАСИЛОВАНИЕ МОСКВЫ ПОД СКРИПКУ СО СКУЛЕЖОМ

Вместо анонса: «Пятница. 26 октября. РТР. 1-00. Х\ф «Москва». Криминальная мелодрама. Московская богема, криминальный бизнес, ночная жизнь конца 90-х. В ролях: И. Дапкунайте, Т. Друбич, А. Балуев. Россия. 2000 год» (из газеты «Седьмой канал»).

В ночь на 27 октября начался странный фильм. Очень хотелось спать, но реклама побудила-таки ознакомиться хотя бы с началом. С первых же кадров стало противно. Но интуиция свербела: смотри, предстоит нечто. Нечто обещало махровую русофобию, сатанинское зачумление, фекальную эстетику. Ожидаемый экстрим обернулся увесистым «экскремом». Усилием воли заставил себя проследить течение конечного продукта до физиологического конца. Интуиция не обманула. Поскольку о сюжете говорить - слишком большая честь, вот краткая хроника шокирующего движения по экрану потока серого и коричневого веществ.

Предупреждаю нервную аудиторию: читая статью, не слишком ругайтесь за лексический бандитизм, нагромождение чудовищностей, кощунство на уровне клиники, разврат, извращения и визуальное растление, авторы которых заслуживают не то психиатрической, не то судебной экспертизы. Я как мог, смягчил их стилистику. Что касается речи, то обязан хотя бы при помощи троеточий обрезать те ругательства, которые не стеснялись выкрикивать популярные артисты по главному российскому каналу ТВ! Не будьте ханжами и чистоплюями: если неприятно такое даже читать, то заткните уши и глаза на то, что все это мог услышать ваш сын и внук в ночь на 27 октября!

Короче… Преуспевающий мэн Майк (артист Балуев) пробавляется черными делишками, но вроде как ради светлой затеи. Дело в том, что еще, наверное, в детстве Майка осенила, то бишь наглухо пришибла весьма мускулистая идея. Построить дворец русского балета. Российский-то балет, мол, напрочь выродился и даже слегка поголубел. Пора возрождать, да чтоб такой танцкласс вышел, какого мы со времен Дягилева не видели. Тут навеки пришибленный сверхзадачей Майк промашку дал. Ну, кто его видел-то, дягилевский балет, из покуда живых? Живые если и помнят что, так советский балет, который тоже был не хухры-мухры. Даже диссиденты признавали, что наш балет - лучший балет в мире. Но Майк, вколотив себя в образ мессии русского танца калибром не меньше Петипа и Дягилева, на всех парах врубился в плотный цикл. Балетная паранойя и по весу, и по объему обернулась для его мозгов сверхнагрузкой, не слишком изящно отпечатавшейся на поведении ценителя прекрасного. Натура не шибко щепетильная, но порывистая и основательная, на пути к поставленной цели Майк не признавал семафоров и не жаловал тормозов.

Любовь могла стать приятным исключением, но не стала. И все потому, что имея голову, в склень забетонированную балетоманией, Майк не мог поделиться чувствами ни с кем. А потому не втюрился, а элементарно и дежурно посватался к молодой неврастеничке Машеньке (героиня Дапкунайте). Лучше бы он этого не делал. Его невеста была выпестована в таком змеекутке, что  ничего хорошего ждать от романа с гюрзой не приходилось. Мамаша Ирина являла собой законченную шлюху застойного разлива. Старая потасканная психопатка с богемным (то есть распутным) прошлым и настоящим, мама Ира делала бабки, содержа бар с красными фонарями и абажурами, где временами тусовалась молодежь. К слову, красные фонари и голубая стена - самые тиражируемые детали тутошнего интерьера. Да и вообще, в фильме заметно превалирует красно-голубая палитра. Это, видимо, тоже символично: балет (голубое) тянет бандит (красное). Есть и другая версия. Просто вспомните цвета российского флага…

У Маши имеется сестренка Оля (Друбич). Неординарная, а проще дебильная уже согласно диагнозу. Сестричек связывают нежные пуси-муси: Машенька перманентно полощет Олин интеллект мало пристойными намеками и комплиментами. Оленька, не сразу выходя из состояния тормоза, старается достать кровиночку ногтями, зубами и более солидными остроконечными предметами. Так и живут.

Семейка редкостно мерзкая, гнусная, но отображенная колоритно, со смаком. И, ежели автор решил окончательно опустить образ богемы, то эта часть его замысла  удалась на все сто. У Маши и Иры не осталось не то, что ничего интеллигентного, - испарились даже обжевки чего-то живого, интересного, искреннего. Если не считать природной злобы, животной похотливости и патологической тяги к ненормативному самовыражению.

Впрочем, не будем столь пристрастны к дамам: на протяжении фильма герои обоих полов состязаются в безбожном мате. С непритворным вдохновением и соответствующим диапазоном с экрана множатся децибелы, сливающиеся в брань: «Зае…л, оху...л, опи…нел, пох…стика, му…к»… Это, надо полагать, и есть культурный сленг продвинутой богемы. Не матерится только убогая Оля. Но лучше бы она сквернословила… Потому как то, что заставил Татьяну Друбич делать режиссер, гаже и похабнее любой ругани. Публично самовыражаясь и не чуя ни себя, ни под собой, Оленька подчеркивает свою глобальную ущербность. Состоянию головки полностью соответствует вокал.  Выходя на сцену семейного бара, Оля заунывно, под визгливую скрипку и явно дегенеративную аранжировку, выводит бередящие злого чертика, супериздевательские  по манере куплеты святых песен: «Заветный камень», «Враги сожгли родную хату». Так талантливо их не сумели бы изуродовать даже Боря Моисеев в дуэте с Муммием Троллем.

Однако это еще семечки. Вернемся к «канве». Майка кто-то «кинул» с «черной наличкой» на большую сумму долларов. Фанат балета расстроился и для науки велел накачать через зад насосом (или помпой) своего приятеля Леву, заподозренного в причастности к «кидняку». Весьма, скажу вам, натуралистическая сценка с хлещущим на лица палачей дерьмом вперемежку с кровью. Очухавшегося и воняющего Льва Майк ничтоже сумняшеся  рекомендует будущей родне, а заодно расшифровывает сортирный парфюм: «У него проблемы с кишечником - пережрал некошерного мяса». К слову говоря, служитель муз Майк на протяжении фильма ведет себя малость неадекватно. Не удовлетворясь шлангово-анальной промывкой Левиных мозгов, он навещает своего долговязого компаньона.

В помещении, забитом всякой стеклянно-консервной продукцией, происходит теплая встреча, быстро становящаяся горячей. Для скрепления дружбы решили раздавить водку. И тут суровеющий Майк, уподобляясь, видимо, Сократу, изрек вечное: «Друзья тоже нае…вают». Великая догадка требует делового подтверждения. Все более мрачнеющий Майк выливает в пластмассовый стаканчик всю бутылку, понуждая дылду выпить. У того, естественно, ничего не получается. Раз так -  угодник Терпсихоры любвеобильно вминает стакан в дружественный нос. После чего начинает тотальную разбивку стеклянной посуды с уксусом, сметаной, майонезами, соусами, грибами и огурцами о темечко и туловище собутыльника. Все это продолжается и со вкусом преподносится не одну минуту. До тех пор, пока друг из свежего афоризма не превращается в разноцветное месиво из осколков и жидкого бланшированно-маринованно-консервированного ассорти. Вот эстетика, вот шарм, вот высокий вкус, вот апогей боди-арта!

Перейдем к Леве. Гражданин мира, слоняющийся по континентам и случайно занесенный в Москву, Лев был предельно лыс. Гриву замещала пара шибко дистрофических то ли пейсов, то ли косичек, вьющихся от виска на манер запорожских оселедцев. Тип феноменально отвратительный, скользкий, паукообразный. Абсолютный антипод морали, этики и благородства. Чаще всего он смотрит на мир сквозь стекло стакана, где как в кривом отражении плавится его демонический лик. В черной хасидской шляпе, накаченный насосом чужеземец вытворяет прямо-таки тошнотворные вещи. Как, собственно, и все персонажи синематографической «Москвы».

Но далее… Все еще мятежный ввиду пролета с баксами Майк походя, то бишь стоя у окна, «оприходовал» будущую тещу Иру, приговаривая с исступлением маньяка: «Ты меня жалеешь? Жалей меня, жалей»… И все это на виду у невесты, которую «кровосмесительный адюльтер» не слишком покоробил. Оно и понятно, с такою маменькой удивляться заурядной случке? Недолго думая, Машенька пошла ва-банк, положив глаз на бескомплексного Леву. Платоническая преамбула была недолгой.  Для затравки лысый Лев преподал москвичке урок питейного мастерства. Наука заключалась в регулярном опрокидывании в нутро стопок с водкой посредством зубов. Сходу поддавшись дрессуре, Маня оказалась способной ученицей, но таки уступила мэтру в форсированном приеме пылающего виски (или пунша). «Я проиграла. Что я должна?» - «Поцелуй меня в ж..». Мальчик воспитан явно не на Бунине и даже не на Цвейге. Машу это не смутило. Короче, заварилось, закрутилось… И поперло самое страшное, дикое, кощунственное! На нагую и податливую Машу циник  стелет огромную карту СССР. Затем ВЫРЕЗАЕТ КЛОК ВОКРУГ ОТМЕЧЕННОЙ КРАСНОЙ ЗВЕЗДОЮ МОСКВЫ И ЧЕРЕЗ ЭТУ ДЫРКУ «ТРАХАЕТ» (пардон, но это слово не сходит с уст героев) БАБУ С РУССКИМ ИМЕНЕМ МАША.

Наблюдая эту мразятину  и высекая зубами пыль, я думал: «Ну, мог бы русский человек такое измыслить»? Ответ пришел  вместе с титрами, где режиссером значился некто ЗЕЛЬДОВИЧ!

Если кто-то не понял, что сцена траха МАШИ через карту нашей страны - есть центральный символ фильма, еще раз прошу обратить внимание на его название - «Москва». А это однозначно указывает, кого имели в виду, когда имели плоть через вырезанную Москву. Москва, СССР, Россия были разом нанизаны на глумливый член залетного Хама, бездомного Агасфера.

Вскорости проученный в ж…, но не унывающий Лева остыл к Маше и переключился на младшую сестрицу Олю. Устроив ей экскурсию по Москве, для закрепления знаний он грубо и в извращенном варианте взял дурочку прямо в ночной электричке. Подземный сеанс любви, где демон греха торжествует над невинностью девственницы. Вот вам еще одна пощечина жителям страны с обрезанной столицей: безродный космополит терзал девушку, носящую имя первой русской святой - княгини ОЛЬГИ! Позднее добрая мамаша ради прикола швырнула дочурку Олю в постель к бывшему своему ехарю Марку. Но тот оказался выше ее животных экспромтов.

Закончилось тем, что в день свадьбы и балетной премьеры в наконец-то отстроенном  дворце Майка пристрелили, когда он подносил букет приме. Как знать, не было ли это местью создателя кинобреда самодуру Мише за  недальновидный заднепроходной правеж, учиненный неприкосновенному сыну Израиля. Тем более что Лева откуда-то из-под моста извлек саквояж со злосчастными бабками, которые невесть когда и припрятал, а затем благополучно обручился с… обеими сестричками. Единственным свидетелем и гостем была мама Ира.

Что касается «скромного» Марка, то ему в картине отведена совершенно особая роль с многодонной начинкой.  Сей старый, беззубый, но утонченный еврей нарочито не принимает всего этого псевдорусского срама и содома, в котором как бы вынужден вариться вопреки своей нерусской воле.

Марк - психиатр и по первовзгляду эстет, в оригинале читающий Le Carre. Молчалив, учтив, до мата не опускается. Пожалуй, и на интеллигента бы потянул, кабы пару раз не прорвало. А уж тогда он продемонстрировал, кто тут главный философ. Вот он откровенничает с коллегой-психиатром (передаем не дословно, но за смысл ручаемся): "20 лет назад все были заморожены страхом (от автора: зато сейчас все просто лучатся и пляшут от радости и ажура)… Есть прочнейшие кристаллы, которые ничем не расколоть. Но если угодить в самый центр всего лишь иголкой, то вся эта глыба льда рассыплется в один миг. И все будут счастливы»…

Прозрачнее не скажешь. «Эстеты», кушающие строго кошерное мясо, пронзили наркоиглой эгоизма, антипатриотизма, аморализма  русское сердце сверхпрочного кристалла по имени СССР, и он распался. Ныне цель Марка и Льва - поразить сердце России - последнего кристалла, на котором зиждется уже совсем неустойчивое равновесие мира. И они этого ударно добиваются, особенно при помощи таких фильмов.

Спросим себя: ну, откуда же выколупнулись эти монстры и вырожденцы? Отвечает опять же Марк  (из диалога с экс-подстилкой Ирой):

 Марк. Выпьем за золотую молодежь 70-х! Ирина. Детей писателей и писательских жен… Мы все трахались, трахались… Гораздо больше, чем трахаются сейчас…

Такие вот умилительные откровения и реминисценции богемной ностальгии. Понимаете теперь, откуда эта шваль и пакость свалилась на наши головы? Все их помыслы - о деньгах, о вине, о сексе, о прелестях заграницы. Вот еще один разговорчик:

- Я еще не был в Италии. (Майк-Балуев).

- Ты что, с ума сошел? (потрясенная Маша-Дапкунайте).

- Маша, не нужно презирать человека только за то, что он не был в Италии. (то ли Марк, то ли Ирина).

Страшно далеки они от народа, который не только в Италии не был, на турбазу-то не всегда может путевку достать! Жутко ненавидят они народ (пипл, стадо, быдло, чернь). И нет меры их презрению к простым людям, что в поте лица своего пашут, сеют, кормят и защищают всю эту шайку шавок в роскошных прикидах. Прав был один из пьяных русских завсегдатаев бара, высказавший единственную трезвую мысль, подслушанную Левой: «Если ты убьешь полное г…, то бог не рассердится». Одно дерьмо - Майка - шлепнули. Хотя он, по здравому рассужденью, не худшее из наваждений, оплодотворяющих фантазию г-на Зельдовича. Спасителя русского балета  шлепнули не только за крамольную прокачку Левиных кишок. Но и за то, что хоть Майк мыслит уже не по-русски, он, судя по всему, бывший русский, а теперь новорусский шабесгой (гой на побегушках). В фильме все это рельефно и смачно подано.

Кстати, главный носитель «нравственного начала» - слегка совестливый Марк - тоже, по капризу «творца» московской саги, очистил эту планету. Тайный воздыхатель Машеньки, он закончил свое скольжение по жизни на пузе. То есть, распластавшись на красном (опять же красном) чемодане, ухнул с трамплина в бездну.

Теперь о финале. Прожженный пошляк, святотатец и космополит Лева под ручку с обеими женушками (у них, кстати, паспорта с советской символикой) возлагает цветы к памятнику Неизвестного солдата! Великодушный жест? Намек на оставленную  для хама лазейку к Храму, покаянию, исправлению и преображению? Ага, особенно в свете вонючей ремарки двоеженца: «Неизвестный солдат - это солдат, которого не было»…

Туши свет, вынимай саблю!

Вот так, лысый еврейчик поимел страну через дырку на месте звездатой Москвы, а теперь имеет пару жен с серпасто-молоткастыми «ксивами» - удостоверениями - нерусских личностей.

Да, в фильме «Москва» паноптикум убожеств и ничтожеств - бактерий в оболочке хомо сапиенсов. Этого, увы, не сказать об ухищренных и расчетливых «творцах». Но, черт побери, неужели и после такого откровенного, красочного семитского  (или сионистского) поругания  и осквернения всего русского, у кого-то достанет бесстыдства и нахальства вопить о заведомой предвзятости русских к евреям, о русском великодержавном… антисемитизме? О том, что на евреев не по делу клевещут. Да вот же наглядный образец того, как евреи яро, с пенной ненавистью и исступленным презрением похабят и порочат, поносят и поганят, шельмуют и насилуют Москву и Россию, изгаляторски топчут и загаживают русские святыни, доводя национальное унижение над русскими, над гоями до края, за которым тьма. Что еще можно придумать наглее и непростимее, чем воспевать в сердце России обрезанный фаллос, протыкающий ее столицу (и на карте - в кино, и в натуре)? Столицу государства, в котором эти организмы были вскормлены, обучены, получили путевку в жизнь, сделали карьеру и капитал? Рикошетом возникает невинный вопрос: «Как бы отреагировала кошерная часть нашего населения, если бы русский автор перенес действие картины на Ближний Восток, где бы герой-дегенерат семитским (не говорю уж о славянском) хреном пронзил бы карту Израиля сквозь шестиконечник, олицетворяющий Тель-Авив?!

Фильм завершается под скрипку и атональную свистопляску. Очередной  воющий речитатив оттраханной Оли про оттраханную столицу:

«Здравствуй, наша столица родная,

Сердце нашей Российской земли»…

Герои пьют под красными абажурами. Титры. Маразм окончен, но не сдох…

Не исключаю, что все «создатели» кинопасквиля всего лишь обожрались некошерного - русского - мяса. Мяса из русских. В таком случае обратимся к посторонним. Ответьте, господа хорошие, эстеты киношные, жрецы критические, по-вашему, все это нормально? По-вашему, не нужны никакие заслонки этому г…, кипящему поносу, брызжущему прямо в лица зрителей? Не надобен никакой общественный комитет (назови его хоть цензурой, хоть обрезурой), который бы фильтровал вулкан этой жижи, чтоб не травила она души зрителей, не признающих жидкие фекалии за искусство? В какой стране возможно подобное измывательство пришлых над национальными чувствами и святынями коренного населения? Во Франции, Англии, Китае или, может быть, Польше? Про арабов молчу. Они приговорили заочно к смерти своего же английского отщепенца С. Рушди лишь за то, что он позволил себе фривольно двусмысленные  стишки, косвенно задевающие священные заветы и образы ислама.

Зато наши русскоговорящие режиссеры-садомазохисты (и соглашающиеся участвовать в этом непотребстве артисты) с азартом берутся ставить, снимать, продюсировать, проталкивать, рекламировать всякий расистский и человеконенавистнический бред. Услужливо беспринципные, бесфамильные и безродные критики, возможно, назовут сие исчадие неврастенической натуры «камерным шедевром», «симфонией тонких чувств», «интеллектуально-психологическим эссе», «авангардистской миниатюрой» или, наоборот, синема а-ля «сюр-сюр реалистик-реалистик рюс-рюс»… А вдоволь нахвалясь, еще и выдвинут на местный суррогат дядюшки Оскара.

И в этом смысле проституированная ими Москва, вероятно, заслужила дьявольскую аллегорию - Их всех и Их Москву давно нанизали одним местом, накачав через него же по полной и жидкой программе так, что из пасти, носа и ушей прет и плещет.

Но даже под соусом шизофренической белиберды не сметь трогать златоглавую, краснознаменную, краснозвездную и трудовую Москву. Посягновение на сакральные символы чревато народным возмездием и божеской карой. Терпению приходит предел.

После авиатарана Всемирного торгового центра и Пентагона американцы не допустили к прокату полсотни готовых фильмов, где есть элементы терроризма, насилия, черного юмора (ернического отношения к смерти) и т.д. Упор сделан на воспитание и укрепление патриотизма американцев!  

У нас же на главном телеканале России продолжают наноситься подлые удары по патриотизму русского народа. В принципе, глумление над столицей - дело подсудное. Патриотам-юристам стоит привлечь глумцов к ответственности, затеяв процесс и доведя его до победного конца. Или русским даже это не под силу? Ну, тогда грош нам цена. Да и утвержденная Президентом Государственная программа патриотического воспитания граждан России на 2001-2005 годы - беспонтовая бумажка, которую можно насадить на что-нибудь или просто вытереть ею известное место.

3. БЛЕСК И НИЩЕТА НАРОДНЫХ АРТИСТОВ.

Умер великий артист Георгий Вицин. У нас стесняются называть великим того, кто был смешон. Вицин был смешон, иногда до колик, в кино, но не в жизни. Всего один раз кто-то из телевизионщиков, объявивших о его кончине, сподобился произнести это слово - великий. Но народ не кинокритик, для него величие Вицина стало аксиомой еще лет 40 назад. Возмутило другое.

Если о смерти лучшего трагикомика поспешили объявить все падкие до сенсаций телекомпании, то в день похорон Георгия Михайловича, лишь один канал один раз скупо прокрутил фрагмент панихиды. Прочие не удостоили… И это, с точки зрения их логики, вполне объяснимо. Вицинская философия пришлась не ко двору «независимым господам СМИрдяковым». Ну, какой пиетет у рыночников с ОРТ или НТВ может вызвать вот такое выражение из уст покойного артиста, аскета и мудреца: любовь народа достается слишком дорогой ценой, чтобы ее дешево продавать?! И он подкреплял слова делом, категорически отказываясь сниматься в рекламе, запрещая эксплуатировать в этих целях его кинообразы, уклоняясь от суетливых интервью. Зато без счета угощал конфетами коллег и друзей, кормил собак и птиц. Стаи голубей слились в воздушный эскорт на проводах небесно чистого человека! Что может быть душевней, красивей, символичней?! И еще одна деталь. Грустное событие, вероятнее всего, решили смазать, дабы не омрачить настроения Г. Вишневской, юбилей которой выпал на день похорон Георгия Вицина. Однако поймите, господа Эрнсты, известные, неизвестные, но  одинаково самодостаточные и самоупоенные собственным «величием и популярностью», что ни за какие бабки не снискать вам известности, популярности и, тем более, величия скромного Короля комедии Вицина. Что, не замечая Народного Артиста даже такого масштаба, вы одновременно срезаете нехилые купоны, фактически еженедельно прокручивая и затирая до дыр ленты с его участием: «Неисправимый лгун», «Кавказская пленница», «Операция «Ы», «Запасной игрок», «Женитьба Бальзаминова»… И что раз ничего равнозначного вам создать не под силу, то элементарный человеческий такт требует элементарной благодарности, которую следовало проявить в последние минуты жизни и проводов того, кто приносил вам, бездарям, деньги и зрителей… Впрочем, совесть в кошельках не ночует.

Итак, последний путь великого советского комика телевизионщики транслировали отнюдь не щедро. Во всяком случае, никакого сравнения с помпезными панихидами и проводами обласканных властью лицедеев Юрия Никулина, Зиновия Гердта, Бориса Тонкова, шоуменов Листьева, Ворошилова и череды их уже забытых коллег, сценариста-острослова Григория Горина… Не спорю, все они были даровитыми людьми. Но разве может заслонить самая звездная гердтовская ипостась пройдохи (ну еще конферансье) ту галерею светлых образов, особенно патриотических, которые были сыграны великими артистами, что ушли от нас незамеченными ни прессой, ни ТВ, ни сильными мира сего?! Если бы не святая передача Леонида Филатова «Чтобы помнили», ставшая его гражданским подвигом, о смерти большинства преданных «демократическому» забвению кумиров масс мы бы и не узнали! Но что поделать, коли сейчас в цене не герои и созидатели, а фокусники, «дети лейтенанта Шмидта» и заводилы азартных игр.

Или, может быть, вклад Маврикиевны и Балбеса в сокровищницу нашей культуры, в укрепление нашей духовности величественнее взноса Всеволода Санаева - полковника Зорина, Георгия Юматова - генерала Трофимова или Владимира Самойлова - Зимородка. О кончине каждого из них либо вообще не было официальных извещений, либо - более скромные, чем некрологи на смерть Высоцкого, лаконичность которых так возмущала «демократов».

Между тем Георгий Юматов не только на экране, но и в жизни до конца оставался мощным, цельным, мужественным и решительным патриотом. Мне не приходилось слышать, чтобы кто-то осудил престарелого актера за то, что он пристрелил некоего азербайджанца-соседа, угодив на склоне лет в тюрьму. Многие лишь вздохнули: каждому бы такой воли! Не секрет же: отнюдь не кавказские праведники, а малопочтительные к нашей культуре  абреки заполонили русские рынки, под ними пол-Москвы. Что это за люди в большинстве своем… каждый волен судить на основании личного опыта или сверясь с милицейской хроникой, где раскладка убийств, грабежей и изнасилований включает национальную принадлежность преступников!

Поэтому достаточно представить, как такой вот нерусский гость, глумливо осклабясь, с горским акцентом напевал за стаканом великому русскому актеру: «Ну, и чего ты добился в этой жизни, Жора? Воевал, на минах подрывался, переиграл дюжину полковников и генералов, славил величие Союза и России. А где все это величие, кому нужны твои жертвы, кому на хер сдалась эта Ваша Победа, если вы проиграли по всем статьям?! Если вами понукают все, кому не лень! Кому и какой интерес до твоих заслуг и наград? Кому ты нужен? Сейчас над русской голытьбой наша власть! А ты спиваешься в бессилии и нищете, с позорно убогим пособием. И ни хрена уже не способен сделать в защиту своей лапотной и холопской России»… 

Представили? А теперь, зная гордый и неукротимый нрав Георгия, воина-победоносца, нетрудно домыслить дальнейшее.

Так ты, морда, значит, воняешь, что напрасны жертвы и что чхал на Нашу Победу? Что я, Георгий Юматов, ничего не могу?!

И вот уже не согбенный пенсионер, а могучий Красный Офицер Ворошиловский Стрелок Генерал Трофимов снимает ружье и берет врага на мушку! Как никогда тверда рука и зорок охотничий глаз. По клеветникам, мучителям, оккупантам и захребетникам России, пли!

Если бы каждый столь же достойно и гордо жил и умирал, как Георгий Юматов!

Но скажите, может быть, Григорий Горин и Зиновий Гердт для русской духовности - куда более драгоценные алмазы, чем равный Шолохову в кино Сергей Бондарчук, «заслуживший» куда менее пышные похороны, чем эти представители «белопопугайства»?

В полунищете, надорвавшись под тяжкой ношей, от язвы желудка скончался воплощавший Честь и Достоинство в искусстве Владимир Ивашов - Солдат Баллады, Певец Русского Поля и лучший экранный Печорин. Где были все те, кто показательно рыдал по хорошему артисту Гердту и для кого им воспетая Эра Милосердия для отморозков была и есть куда важнее Великой России, мирного Союза братских народов, полета голубей и зимородков?!

Как-то показали пронзительный репортаж с могилы Георгия Милляра, прожившего 97 лет гениального француза, ходячей энциклопедии русской сказки в образах. Вместо памятника - сиротливый кусок бумаги с ФИО и фоткой непревзойденного и бессмертного Кощея,  Бабы Яги, Чуда Юда, Квака, Фингала, Гусляра… Вот и вся благодарность за Русскую Сказку.

В безвестности (официальном забвении), бедности (сейчас моднее некая «малоимущесть»), а то и нищете и пьянстве ушли в мир иной Николай Рыбников и Юрий Белов, Николай Михеев и Иван Лапиков, Станислав Чекан и Леонид Марков, Фрунзик Мкртчян и Николай Парфенов, Люсьена Овчинникова и Алла Ларионова, Всеволод Сафонов и Владимир Дружников, Борис Новиков и Сергей Филиппов, Вадим Спиридонов и Александр Соколов… Все они были большие таланты, любимцы публики, подлинно народные артисты. Но о смерти их не оповещалось с телеэкранов, а если и обмолвился кто, то вскользь. Ну, куда, болезным, тягаться по части траурных почестей с исполнителем роли Паниковского или ироничным интерпретатором жизненных коллизий Мюнхгаузена и Свифта. Это как -  справедливо?

Таким вот неравным счетом-обсчетом, когда народные артисты, воспевавшие Россию, «вычеркиваются» из памяти и списка великих, а «избранные» по национальному и лояльному признаку перекатыши превозносятся, «демократы»  добились как раз обратного. Народ не терпит несправедливости. Он любит и героизирует обиженных и гонимых за счет, может быть, и не настолько уж заслуженного презрения к тем, кого по взаимности славят и холят власть и ненавистники России. Так было и так будет до тех, пока Мир, Дружба, Справедливость, Равенство, Общинность, Любовь к Родине не восторжествуют снова в умах, душах, сердцах и памяти граждан Великой России!

* Теле-паскудство В. Сорокина и Зельдовича под названием «Москва» у меня даже язык не перевернулся сравнивать с «3 сестрами» Чехова, хотя они претендуют на эти аллюзии.

Владимир Плотников, 28.10.01.