Глава 2.

Опасность лжи в пропаганде

Два типа лжи

Вообще-то люди любят слушать ложь только в одном случае — когда они хотят слышать именно ее, а это бывает только тогда, когда ложь как-то возвышает их, льстит им или оправдывает их. Человек, который из низменных интересов совершил подлость или глупость, будет впоследствии охотно слушать о себе любую ложь, оправдывающую этот его поступок. Но в остальных случаях люди не любят, когда их обманывают, и к лгунам в целом относятся отрицательно. Однако в отношениях к лжецам есть разница, которая зависит от того, по какой причине лжец врет. По этому критерию ложь можно разделить на два типа: ложь во спасение и ложь для одурачивания.

Повторю, люди не уважают и не любят всех лгунов, поскольку, в принципе, все лгуны пытаются их одурачить, но к лгунам, пытающимся враньем спасти себя или кого-то, относятся с очевидным сочувствием. Не берусь утверждать, но вполне возможно, что корни этого сочувствия лежат в христианстве. Ведь согласно этому учению, человек в этой жизни должен стойко вынести все ее превратности и всю ее тяжесть. Он не имеет права сокращать свою жизнь, не имеет права на самоубийство. Если смотреть на самоубийство с позиции христианства, то самоубийца пытается пролезть в рай нечестным путем — не прожив то, что ему отпущено Богом, а поэтому рая он никогда не увидит. Самоубийство является настолько тяжким грехом, что раньше их даже на кладбище не хоронили, хотя на нем, безусловно, лежали и гораздо более греховные покойные. Дал тебе Бог жизнь — живи, пока Бог сам ее не отнимет!

И вот тут возникает вопрос с очень непростым ответом . Если ты ложью можешь спастись от смерти, а правда тебя погубит, то не явится ли в этом случае правда замаскированным самоубийством? А Бог-то все видит! Я не знаю, как церкви решили эту дилемму, но люди (европейцы, по крайней мере) к тем, кто врет во спасение, относятся терпимо. Это, между прочим, нашло свое отражение в уголовном законодательстве почти всех стран. По западным меркам за ложь во всех случаях (и ложь свидетеля, и ложь клеветника) следует, как правило, очень суровое наказание — в США свидетель за ложь может получить 20 лет тюрьмы. И одновременно никто не обязан свидетельствовать ни против себя, ни против своих близких, т.е. суровость наказания за ложь смягчается тем, что спасающегося освобождают от необходимости лгать. В России всегда был другой подход: у нас только свидетели и эксперты наказываются за ложь. Подсудимый же имеет право лгать как угодно, а дело суда понять, врет он или нет. И хотя сегодня и в России можно отказаться свидетельствовать себе во вред, но осталось и традиционное положение — обвиняемого никто не предупреждает об ответственности за дачу ложных показаний. Этот взгляд на ложь пропагандируемых масс следует учитывать в пропаганде — люди простят тебе ложь, если поймут, что ты врал во спасение, тем более во спасение их самих.

Выше я писал, что в деле Буданова, да и во всех аналогичных делах, Путин обязан был врать, сваливая всю вину на чеченцев. После войны его не только не осудили бы, но и испытывали бы к нему благодарность все граждане России, включая чеченцев. Русские — за то, что уменьшил ожесточение боев, уменьшил количество ответных терактов и за счет этого уменьшил людские потери русских. Чеченцы — за то, что способствовал более быстрому окончанию войны и, следовательно, меньшим людским потерям и с чеченской стороны. Недовольны этим были бы толь-

ко те, кто на чеченской войне греет руки, и, как видим, Путин боится именно их недовольства.

Второй тип лжи — это ложь для одурачивания, т.е. такая ложь, которой человека заставляют делать то, чего бы он не делал, если бы знал правду. Раскрытие такой лжи воспринимается людьми очень больно, в качестве ответной реакции вспыхивает ненависть к тому, кто обманул, и полное недоверие к нему в дальнейшем. Причем, даже если такие обманутые люди уже совершили подлую или преступную глупость и теперь требуют продолжения лжи, стараясь не слушать тех, кто эту ложь разоблачает, они все равно начинают ненавидеть тех, кто обманом толкнул их на то или иное действие, и в дальнейшем не поверят уже и правде из этого источника. То есть второй тип лжи является для самой пропаганды очень опасным оружием.

Поэтому применение лжи для одурачивания любая пропаганда может вести только в условиях тотального захвата средств массовой информации, а если этого нет, то применять такую ложь себе дороже. Я на примере рассмотрю это положение ниже, а сейчас задамся вопросом: а можно ли, в принципе, иметь монопольные СМИ со 100%-ной гарантией?

Соблазн велик

Владеть монопольно всеми средствами массовой информации невозможно, но соблазн этого очень велик ввиду легкости монопольного захвата видимых (официальных) СМИ. В войсках пропаганды служит, словами Мао Цзэ-дуна, самая умственно недоразвитая часть нации — интеллигенция. А поскольку интеллигенция глупа, то она просто не в состоянии понять, где ложь, а где правда, в связи с чем нет необходимости контролировать каждого журналиста, каждого радио- или телекомментатора, каждого кино- или тележурналиста. Достаточно убедить их, что ложь — это правда, и стадо «элиты нации» начнет тупо, убежденно и уверенно эту ложь повторять и разукрашивать деталями в меру своей глупости. Для интеллигенции, глубоко уверенной, что умным является тот, кто умеет болтать или складно писать, камнем преткновения являются вещи, требующие элементарных, школьных знаний.

Интеллигенция еще вполне разбирается в делах, в которых она сама участвует, — в еде, в сексе, в воровстве. Но уже небольшое уклонение от этих сфер человеческой деятельности — и интеллигенция полностью беспомощна. Скажите ей, что спускаемые в унитаз экскременты являются причиной расстройства желудка, и интеллигент, тот же журналист, поймет, что это глупость, что на самом деле жидкие экскременты — это не причина, а следствие расстройства желудка. Но дайте какому-либо «профессору» сказать этому же дураку-журналисту, часто имеющему университетский диплом, что некий озоновый слой защищает нас от ультрафиолетового излучения Солнца (является причиной нашей защищенности), и интеллигентный баран сам, без каких-либо взяток, будет разносить эту «новость» по миру тупо и энергично, хотя тому, что такое озон и как он образуется, учат в средней школе. И так же тупо заставит обывателя выбросить свои вполне пригодные и абсолютно безопасные бытовые холодильники и купить новые — «не портящие озонового слоя».

Отсюда возникает большой соблазн установить монополию на СМИ — это чрезвычайно легко. Достаточно поставить нужных людей в несколько влиятельных газет, телеканалов и радиостанций, раскрутить десяток подонков в качестве «умных людей» (скажем, не спускать их с экранов или дать им Нобелевскую премию), и вслед за ними толпа интеллигентствующих кретинов всех остальных СМИ будет тупо вбивать в головы обывателя любую ложь в полной уверенности, что это и есть истина. Разве в СССР была такая должность — «цензор»? Разве у журналистов СССР кто-то проверял, что именно они дают в печать или в эфир? Но они все тупо долбили в головы масс, что коммунизм — это молодость мира. А сегодня разве у СМИ есть цензоры? И тем не менее все эти «выдающиеся журналисты СССР» Познеры и Бовины, Боровики и прочие Яковлевы с Лацисами на 180° сменили ориентацию и так же тупо вдалбливают в головы масс, что капитализм — это молодость мира. Части этих подонков стали платить несколько больше, но остальные распространяют любую ложь задаром.

Но вернусь к началу главки. СМИ не являются монополистами в сфере информации, поскольку их конкурентом всегда является прямая передача информации от человека к человеку. Да, этот способ маломощный, но капля камень точит. Что было толку от монополии КПСС на СМИ СССР?

Конечно, силы, имеющие власть над СМ И, с прямым обменом информации между людьми борются всеми способами, и сегодня любые реальные объединения людей, в которых они могут получить информацию, минуя СМИ, энергично подменяются фиктивными — фиктивными партиями, фиктивными профсоюзами и даже фиктивными религиями, а те организации, которые не собираются становиться фиктивными, подвергаются жестокой травле СМИ и правительств, причем эту травлю не могут избежать даже очень могущественные организации, скажем, такие, как мусульманство.

Когда я пишу эти строки, во Франции пытаются ввести закон, запрещающий девочкам-мусульманкам ходить в школу в традиционных черных платочках. Дикость этого запрета сама по себе вопиюща: когда большевики ликвидировали неграмотность, мусульманки ходили в школу даже в паранджах, и этим «зверям-большевикам», официальным безбожникам, даже в голову не приходило, что такое можно запретить. Тогда отчего озверели человеколюбивые французы? Думаю, что французы здесь ни при чем, поскольку они уже много веков достаточно спокойно уживаются с мусульманами. И эта попытка оторвать от мусульман детей вряд ли нужна им. Судя по сообщениям «Евроньюс», в этой акции даже пресловутые антитеррористические соображения не имеют значения, и наказание мусульманам Франции следует за то, что «они не верят в холокост».

Сегодня практически все СМИ Европы и Америки полностью в руках еврейских расистов, кое-какие свободные СМИ не имеют значения, поскольку толпа обывателя не обращает на них внимания, а еврейские расисты через массовые СМИ вводят во всем мире новую религию, суперрелигию — веру в холокост. В этом плане, как видим, во Франции еврейские расисты руками, так сказать, французских министров и депутатов зверски расправляются с Диссидентами — теми, кто все еще верит Корану, а не СМИ еврейских расистов. Можно, конечно, эту акцию считать признаком силы еврейского расизма, но, на мой взгляд, это жест отчаяния. Вспомним, костры инквизиции появились не на заре христианства, когда неверующих было еще много, а в Средние века, и это был жест отчаяния католической церкви в попытке удержать монополию на свою информацию. Вот это сжигание на кострах еврейских расистов всех, кто пытается разобраться в афере холокоста, — это такой же жест отчаяния. Если бы СМИ еврейских расистов, распространяя ложь, были способны контролировать ситуацию в области пропаганды, то никаких запретов на девичьи черные платочки в школах Франции не потребовалось бы.

Таким образом, монополия СМИ на информацию — дело сомнительное, а отсюда следует, что использование пропаганды для одурачивания всегда будет иметь только кратковременный эффект и обязательно закончится провалом самой пропаганды. Какую бы монополию вы ни имели на распространение фактов, какими бы секретными ни делали архивы, а разоблачить ложь всегда можно. Странно, но наибольший отрицательный опыт в пропаганде имеют именно еврейские расисты. Тем не менее их вера в монополию на СМИ и в наглость своей лжи остается вот уже лет 150 неизменной. Такое впечатление, что они руководствуются в своей деятельности не человеческой логикой, а звериными инстинктами, и никакие жертвы и гонения не уменьшают их уверенности, что побеждают только ложью.

Давайте в качестве примера рассмотрим эффект от лжи в пропаганде еврейских расистов накануне Второй мировой войны, тем более что я, надо думать, уже надоел читателю теоретическими выкладками. Однако примеры лживой пропаганды еврейских расистов тех времен уже малопонятны, поскольку все же прошло 70—80 лет и сменилось три поколения, поэтому примеры того, как брешут еврейские расисты, давайте возьмем современные, а результаты их брехни — с тех времен, поскольку нет никаких сомнений, что еврейские расисты и до Второй мировой лгали так же, как и сегодня.

Ниже я дам несколько разделов в качестве примера того, что было бы с монополией на ложь для одурачивания, если бы у нас не было монополии еврейских расистов

на СМИ, и что у этих расистов получилось в результате их пропаганды.

Шнобелевский лауреат

Для примера того, как разоблачается ложь, я защищу доброе имя аса, но для начала не авиации, а, так сказать, российской литературы — А. Солженицына. Правда, он меня об этом не просил и, наверное, несмотря на жадность, кое-что «отстегнул» бы, чтобы я этого не делал.

Да и мне эта защита не особенно приятна, поскольку я считаю, что А. Солженицын как писатель, т.е. как человек, который должен уметь на бумаге читаемо изложить свои мысли, — дерьмо (пользуясь его лексикой), а как историк и философ — еще хуже. Но зато он гордость нынешней литературы и философии, выдающийся пропагандист и, главное, нобелевский лауреат.

Естественно, возникает вопрос о причине такого расхождения в оценке писательского дарования Солженицына между мною и Нобелевским комитетом. На самом деле

это расхождение в оценке лауреатов между Нобелевским комитетом и Альфредом Нобелем, из денег которого эти премии выдаются и завещанием которого в этом вопросе Нобелевский комитет ОБЯЗАН руководствоваться. Если членам этого комитета не нравится завещание Нобеля, то их никто не насилует — они вправе сброситься своими деньгами и выдавать премии за что угодно. Но деньги Нобеля обязаны выдаваться только зато, за что приказал Нобель!

Если мы возьмем «Энциклопедический словарь» послевоенного выпуска (у меня 1987 года) и прочитаем статью «Нобелевские премии», то узнаем, что они присуждаются (здесь и ниже — выделено мною) «за выдающиеся работы в области физики, химии, медицины и физиологии, экономики (с 1969 г.), за литературные произведения, за деятельность по укреплению мира». Однако до войны составители энциклопедий как-то лучше помнили, за что Нобель распорядился выдавать свои деньги: «1)за важнейшие открытия в области физики, химии, медицины и физиологии; 2) за лучшее художественное произведение идеалистического направления; 3) за труды, способствующие торжеству идей мира»²⁴. Почувствуйте разницу, как говорилось в надоевшей рекламе.

Открытие — это открытие, это выдающееся событие, члены Нобелевского комитета сами выдумать открытие за лауреата не сумеют, поэтому по завещанию Нобеля выдавать премии обязаны действительно тому, кому приказал Нобель, — выдающимся ученым. А вот «за выдающиеся работы» члены Нобелевского комитета могут выдать деньги А. Нобеля кому не Нобель, а они сами захотят, — чьи работы они сочтут «выдающимися», та посредственность и поучаствует вместе с ними в мародерстве наследства покойного химика. Ведь тут все ясно: нет открытий в этом году — не беда, ждите, пока они появятся, и тот ученый, который его сделает, получит повышенную премию, —так задумывал Нобель. А Нобелевский комитет, повторяю, из распорядителей воли покойного превратился в мародеров, грабящих его имущество.

Навскидку. За что, к примеру, в 1962 году получили Нобелевскую премию в области физики Л. Ландау, а в 2003 году В. Гинзбург? Они ведь никаких открытий в области физики не сделали. А если речь идет только о том, чтобы обворовать покойного Нобеля, то почему эти премии получили два еврея, а не два китайца, ведь китайцев на планете существенно больше, чем евреев?

Ведь дошло до смешного: Гинзбургу Нобелевский комитет выдал премию «за пионерские работы по сверхпроводимости и сверхтекучести»²⁵. «Пионерские» это от французского слова «пионер» — первопроходец, зачинатель. То есть работы Гинзбурга, по мнению Нобелевского комитета, предшествовали открытиям сверхтекучести и сверхпроводимости. Сверхтекучесть открыл П.Л. Капица в 1938 году. (Ландау за нее уже получил Нобелевскую премию в 1962 году, асам П.Л. Капица — в 1978 году), теперь за сверхтекучесть получает премию еще один «первопроходец» — Гинзбург. Но «первопроходец» Гинзбург родился в 1916 году, а X. Камерлинг-Оннес открыл сверхпроводимость в 1911 году. Следует ожидать, что Нобелевский комитет вскоре будет награждать евреев за «пионерские работы» в области законов Ньютона, Галилея, Ома и т.д.

Давайте рассмотрим Нобелевские премии в области литературы. В том же 2003 году, когда Нобелевский комитет осчастливил российского еврея Гинзбурга премией в области физики, он осчастливил и одного венгерского еврея (забыл запомнить его фамилию) в области литературы. Этот писатель написал какое-то выдающееся произведение про холокост, которое до вручения ему Нобелевской премии никто не хотел читать, в связи с чем этого выдающегося писателя (сужу по растерянности корреспондентов «Евроньюс») никто не знал не только в мире, но и в Венгрии. Писателей, которые могут написать книгу, но потом не могут найти того, кого можно было бы заставить ее прочесть, много. Тогда почему премию дали еврею?

Но это не все. Нобель не был поклонником писателей как таковых, и премию обязал давать только тем из них, кто напишет лучшее произведение идеалистического направления. Поясню тем, кому это слово ничего не говорит. Идеализация — это «представление чего-то лучшим, чем оно есть в действительности, приукрашивание действительности, представление чего-то в качестве идеала». Нобель хотел видеть и хотел сделать людей лучше, чем они есть. А кого, в качестве идеала, представил венгерский мастер холокоста? Немецкий концлагерь как идеальное место пребывания евреев? Толпы евреев, которые, по легенде о холокосте, тупо и покорно, как бараны, шли в газовые камеры? Если это идеализация евреев, то неужели это их показ «лучшими, чем они есть в действительности»?

Есть такой анекдот, в котором не сразу поймешь, в связи с чем его сочинили. Спускается летающая тарелка, из нее выходят марсиане, у каждого по три глаза, по три руки, а на груди кулон с бриллиантом с кулак. Собравшиеся зеваки спрашивают:

— Вы кто?

— Марсиане.

— И у всех марсиан по три глаза?

— Да.

— И у всех марсиан по три руки?

— Да.

— И у всех марсиан такой кулон?

— Нет, только у евреев.

Теперь понятно, что этот анекдот возник как отражение действий мародеров Нобелевского комитета. Правда, на сегодня еще не каждый еврей в науке или литературе имеет Нобелевскую премию, поскольку гои все еще делают открытия, но Нобелевский комитет над этим работает. Вот тут и возникает вопрос, а при чем тут Солженицын? Ведь он же русский, а за границей в его время было полно всяких писателей и философов: от еврея Абрама Терца до русского Александра Зиновьева. И раз дали премию русскому Солженицыну, то значит он действительно выдающийся писатель! Хотелось бы верить, что Нобелевский комитет допустил в деле с Солженицыным прокол и дал премию не тому, кому указали еврейские расисты. Но тут есть «но».

Первым издателем Солженицына за рубежом был А. Флегон, имевший в Лондоне издательство «Флегон Пресс». Сам Флегон — антисоветчик, сбежавший в 1956 году из Румынии. Кто он по национальности, не понятно, но русским языком он владеет достаточно. Пока Солженицыну нужна была реклама на Западе, он Флегоном был доволен, но когда Солженицын переехал в Швейцарию, то занялся зарабатыванием больших денег, и Флегон стал конкурентом монопольного издания книг Солженицына. Они поссорились, адвокаты Солженицына пытались возбудить против Флегона иски, но не тут-то было — Флегон оказался стреляным воробьем, не дающим повода воздействовать на себя судебным способом. Тогда, как утверждает Флегон, Солженицын сильно попортил ему жизнь, восстановив против него рынок покупателей книг Флегона — русскоязычную эмиграцию. Разозленный Флегон в 1981 году написал книгу «Солженицын — пророк?», в которой разодрал Солженицына на части и каждую часть старательно пожевал. Но адвокаты Солженицына смолчали, следовательно, Флегон не дал повода обвинить себя в клевете или оскорблении. Поскольку Солженицын у нас в России вне крупной критики, то на территории СССР Флегон смог опубликовать свою книгу только в 1994 году и только в свободолюбивой Киргизии, которой не понравились умствования Солженицына «Как нам обустроить Россию». (Мне попалась эта книжка в Алма-Ате.)

В отношении национальности Солженицына Флегон пишет:

«Вся жизнь Солженицына была связана с враньем. Это вранье начинается с его первых слов знакомства.

В русском обществе при знакомстве принято, чтобы каждый из знакомящихся сообщал имя и отчество. Этой формальностью должен начинаться любой разговор между культурными или хорошо воспитанными людьми. Солженицын начинает врать с этого же момента, так как он с самого начала старается скрыть свое настоящее отчество.

Он известен во всем мире как Александр Исаевич Солженицын. Под этим именем печатаются его фотографии, под этим именем печатаются интервью в журналах, которыми он располагает (см. «Вестник», № 127, с. 279). К 60-летию со дня его рождения в журнале «Континент» № 18 было напечатано специальное приложение под заголовком: «Исаичу...», подписанное Виктором Некрасовым (типичный коммунистический сленг по шаблону: «Ильич, Ильичу, Ильичей», во всех падежах и вариантах).

Но дело в том, что Ленин не врал, когда сообщал людям, что его отец назывался Ильей, в то время как Солженицын обманул весь мир, сообщая, что его отца звали Исаем.

Каждый писатель имеет право пользоваться литературным псевдонимом. Но Солженицын считал, что псевдоним ему не нужен, а так как имя отца ему не нравилось, то он просто присвоил себе ложное отчество.

Как человек, не питающий особой любви к евреям (мягко выражаясь), Солженицын не может выдавать себя за Александра Ициковича. Для него это считалось бы, вероятно, большим позором. И поэтому он предпочел скрыть от мира настоящее имя своего отца. Имя его отца было, по утверждению Солженицына, Исаакий.

«Таисия Захаровна (моя мама. — А.С.) ему одному (Симоняну. —А.С.) поведала, что Исай (впрочем, Исаакий. —А.С.) Семенович Солженицын во время гражданской войны был приговорен к смертной казни».

А. Солженицын, Сквозь чад (отрывок из шестого дополнения к «Бодался теленок с дубом», Имка-Пресс, Париж, 1979).

Согласно «Справочнику личных имен народов СССР», выпущенному Издательством «Русский язык» в Москве в 1979 г. и рекомендуемому Министерством юстиции в качестве пособия для работников органов записи актов гражданского состояния, в разделе русских имен значится имя Исай, но отсутствует имя Исаакий, или Исаак. В разделе еврейских имен (стр. 35 - 43) значатся имена Ицхак, Ицхок, Ице, Ицик, которым соответствует «традиционное русское написание» — Исаак, также как старому документальному написанию Мойше соответствует традиционное русское Моисей.

Из этого следует, что в действительности Солженицына нужно величать Александром Исааковичем или Александром Исаакиевичем или Ициковичем, но ни в коем случае не Александром Исаевичем. Такое величание просто не соответствует действительности и является обманом. Солженицын имеет право менять свою фамилию, но не имеет права менять ни имени своего покойного отца, ни правил образования отчества.

В общем списке имен (в справочнике) значится имя Исаак с вариантами Исакий и Исаакий. Русское сокращение этого имени(по упомянутому справочнику) — Изя или Иса(с.419).

Выходит, что отец Солженицына, согласно признанию сына, был какой-то Изя и, вероятно, арендовал землю у русских помещиков (насколько я помню, в «Августе четырнадцатого» он сам признается в этом).

Солженицын отрицает, что его настоящая фамилия — Солженицкер. Но поскольку, как мы увидим далее, его отрицания иногда оказываются явной ложью (когда она ему полезна), это отрицание нельзя принимать за чистую монету.

Я не пытался установить его настоящую фамилию, так как не считаю это предметом первостепенной важности. Но, проанализировав характер Солженицына (об этом будет изложено подробно дальше), я склонен думать, что он не русский. Если «чувак» более полувека сумел скрывать настоящее имя своего отца, то тем более он мог скрыть его веру (или веру деда).

Вероятно, этим и объясняется, почему Солженицын был так зол, когда Долберг и Файфер взялись написать его биографию. Люди, которым нечего скрывать, обычно в таких случаях только радуются, тем более что для Солженицына, по его собственным словам, каждая новая статья о нем (а тем более каждая новая книга) укрепляла его защиту.

Если, с другой стороны, Солженицын не врет относительно вероисповедания и национальности отца, то Изя Солженицын был, вероятно, единственным Изей в списке русских помещиков.

Переименование покойного отца я могу объяснить только антисемитизмом. Если дед Солженицына был евреем, то поведению Солженицына не стоит удивляться, так как большинство выкрестов были ярыми антисемитами. На возражение читателя, что Солженицын слишком православен, чтобы быть евреем, я могу напомнить, что более половины тружеников христианского издательства «Имка-Пресс» — это Иуды, которые продали Израиль, чтобы прислуживать православным попам. Для православной церкви Парижа израильские лакеи оказались более выгодными, чем русские холопы-простаки»²⁶.

Замечу, что заявление Флегона о том, что Солженицын не любит евреев, во всей книге ничем не подтверждено, кроме уверенности в этом самого Флегона. И чтобы заронить эту уверенность и в читателях, Флегону надо было бы помнить о том, что Солженицын не любит евреев на протяжении всей книги, а не писать через 90 страниц: «Как известно, жена Солженицына родилась в хорошей еврейской семье. Тем не менее для нее ни в коем случае нельзя было применить выражение Гоголя «дама приятная во всех отношениях» хотя бы потому, что природа одарила ее ужасными лошадиными зубами, которые она выкинула на помойку и обзавелась искусственными, как только разбогатела.

До того как она продала свою религию и заслужила титул «переметной сумы», она была известна в Москве как сторонница свободной любви. Солженицын взял ее с «прицепом» (т.е. с ребенком от первого брака)»²⁷.

(Румыну, конечно, простительно, но в данном случае нужно писать «с приданым», а не «с прицепом», и «переметная сума» — это совсем не то, что «перекати-поле».)

Так что спасибо Флегону за фактический материал, и, судя по нему, еврейские расисты не ошиблись, выхлопотав Александру Ицковичу Нобелевскую премию. Более того, у них и без его национальности было много хлопот. Во-первых, отнести «Архипелаг ГУЛАГ» к идеалистической литературе невозможно никакими силами, во-вторых, писания Солженицына никакими силами невозможно отнести и к «лучшим художественным» произведениям. Дело в том, что «лучшие художественные произведения» — это такие произведения, которые люди читают добровольно, не требуя за это никаких денег, и даже сами покупают книги. У Солженицына в этом плане, как и у того венгерского еврея, полный провал. Флегон по этому поводу пишет:

«Книги, которые пишет в настоящее время Солженицын, защищены, бесспорно, авторскими правами, и поэтому я не думаю, что кто-нибудь попытается их напечатать без его разрешения. Но, с другой стороны, интерес к книгам Солженицына настолько упал, что я лично никогда не согласился бы печатать его настоящие книги, даже если бы сам автор предложил их мне. Печатать книги Солженицына на русском языке в настоящей обстановке — это чистая финансовая потеря. Их могут печатать только издательства, получающие деньги от американской разведки для этой цели.

Я имею легальное право печатать разные книги Солженицына, как, например, «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор» и пр., но я не собираюсь печатать их впредь. Во-первых, из-за переменившегося отношения читателей к автору, а во-вторых, из-за того, что я печатаю только тех авторов, в искренность которых я верю. Когда Евтушенко ставил себе какую-то благородную цель в жизни, я его печатал. Когда он стал молиться золотому агнцу, я перестал его печатать. Изменение цели жизни привело автоматически и к изменению качества его произведений, которые превратились в главлитизделия, т.е. в дешевую базарную пропаганду»²⁵.

Естествен вопрос — стоит ли верить издателю, которого гений лишил права публиковать свои бессмертные

творения? Однако здесь следует обратить внимание на два момента. Флегон пишет об убыточности издания Солженицына «на русском языке». Многомиллионные тиражи изделий Солженицына отпечатаны на всех иностранных языках, и их многомиллионность объясняется тем, что они являются обязательной литературой для изучения в школах и университетах Запада. Я помню, как меня самого покоробило, когда на вопрос к своему партнеру-французу, что из советской литературы изучается во Франции, он ответил: «Преступление и наказание» Достоевского, «Война и мир» Толстого и «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Так что на Западе творения Солженицына — это не художественная литература, а учебники ненависти к СССР. Вон в Великую Отечественную войну немцы отпечатали тиражом в несколько миллионов экземпляров листовку со словами: «Бей жида политрука — морда просит кирпича!». И что же теперь делать в связи с таким огромным тиражом произведения этого анонимного автора? Выдвигать его на Нобелевскую премию?

Еще момент из текста Флегона, который надо пояснить и который потребуется в дальнейшем. Все издательства книг на русском языке на Западе (кроме, как утверждает Флегон, издательства «Флегон-Пресс») содержались Центральным разведывательным управлением США следующим образом. При печатании антисоветской литературы ЦРУ сразу закупало часть тиража на сумму, покрывающую расходы на издание книги. Оставшиеся книги приносили издателям чистую прибыль при продаже их эмигрантам по любой, даже «смешной» цене. А ЦРУ закупленные книги предназначало для бесплатной раздачи советским гражданам, находящимся в командировках и турпоездках на Западе.

Теперь вернемся к книгам Солженицына на русском языке. На Западе и тогда было несколько миллионов русскоговорящих эмигрантов: от трусов, сдавшихся немцам в плен и не рискнувших после поражения Германии смотреть на Родине в глаза вдовам и сиротам тех солдат, кто погиб, не сдаваясь, до старых, порой еще дореволюционных, эмигрантов. К примеру, в Париже у меня переводчицей была внучка командира броненосца «Потемкин», которого утопили матросы во времена бунта в 1905 году.

И эмигранты из СССР испытывали постоянный дискомфорт от нависшего над ними часто молчаливого, но естественного вопроса коренных граждан: «А почему вы здесь, а не в СССР?» И вот теперь Солженицын написал книгу, показывающую, какой страшной страной является СССР, причем эта книга беспрецедентно рекламировалась среди жителей Запада. Как русскому эмигранту ее не прочесть? Солженицын был обречен на тиражи своих книг и на русском языке по меньшей мере во многие сотни тысяч экземпляров. Но это если бы он был не пропагандистом ЦРУ, а пусть и хреновым, но писателем. Флегон пишет:

«Лучшим доказательством такого утверждения служат цифры продажи «ГУЛАГа». Первый том на русском языке выдержал три издания, и разошлось 60 000 экземпляров. Второй и третий тома печатались только раз, и то далеко не распроданы. Из второго тома разошлось всего 4 000, а из третьего — 2 000 экземпляров. Это значит, что 58 000 читателей решили, что третий том — это просто потеря времени, а 56 000 читателей думают то же самое о втором томе.

В своей книге «Ошибка Запада» Солженицын сообщает об американце, который предложил своим дочерям по сто долларов, чтобы они прочли второй том «ГУЛАГа», но они отказались наотрез»²⁹.

Флегон постоянно подчеркивает, что Солженицын по своей глупости не понимает своей роли в строю антисоветских пропагандистов и действительно считает себя гением. И он приводит такой пример. Узнав, что пластинки В. Высоцкого разбираются в Париже по цене 70 франков, корифей сдуру решил, что пластинки с его голосом народ будет хватать нарасхват. Распорядился напечатать свою поэму «Прусские ночи», а к ней приложением отштамповать и пластинку с записью авторского исполнения этой поэмы. Для начала Солженицын все это сделал тиражом всего в 10 тысяч экземпляров и на гонорары Высоцкого тоже не стал замахиваться — за все удовольствие назначил цену в 40 франков. Выбросил товар в продажу и, надо думать, купил мешки под деньги и стал ждать. Флегон пишет:

«Но дни шли, а на пластинку и поэму никто не набрасывался. Тогда американская разведка дала ему свой пер-

 

вый заказе надежде, что сможет быстро раздать бесплатно эти произведения советским морякам, туристам и русским, проживающим на Западе, и пошлет потом второй, еще больший заказ. Но оказалось, что желающих иметь бесплатно Солженицына не так уж много. За несколько лет после поступления этих произведений на рынок и до лета 1980 года автор смог продать (включая заказы американской разведки) всего лишь каких- то двести экземпляров».

«Не лучше идет продажа и «Письма вождям Советского Союза». Напечатано 10 000 экземпляров. При помощи американской разведки было продано 2 000 экземпляров (1974-1980). С финансовой точки зрения была бы просто потеря денег при одном издании. А при двух уничтоженных и одном непроданном?

А великая эпопея «Бодался теленок с дубом» ? Напечатано 10 000 экземпляров, а продано не больше 4 000 за пять лет. Оказывается, мало кого она интересует»³⁰.

И вот такого корифея я буду защищать от происков его недоброжелателей. Предыстория тут такова.

Солженицын вернулся в Россию как аксакал, голосу которого должны были внимать всяк и каждый. Но вскоре выяснилось, что вожделенная им Россия смотрит на него как на ручного медведя на базаре: любой телеканал готов ^медленно показать телезрителям его бороду, на любой тусовке постараются с ним чокнуться бесплатной вы-

пивкой, но что он там вякает и что пишет, никому не интересно. Обиделся дедок, затворился, и пришла ему в голову, в принципе, неглупая мысль: если русские меня в упор не хотят читать, то надо бы написать что-нибудь этакое для русскоговорящих евреев. Народ они темпераментный, активный, и если их задеть чем-нибудь, то круги пойдут по воде и интерес к старцу возвратится. И Солженицын пишет объемный фолиант «Двести лет вместе». Что он в нем написал, я не знаю — жизнь коротка и тратить ее на чтение Солженицына просто глупо. Мне хватает «Одного дня Ивана Денисовича» (каких только глупостей в молодости не творишь) и попыток начать читать «ГУЛАГ». Но что-то он в этих «двухстах годах» написал, поскольку круги действительно пошли, и еврейские расисты, обрадованные поводом вспомнить «о несчастных евреях», активно шедевр Солженицына обсуждают, при этом брешут беспринципно и нагло, как и полагается монопольным владельцам СМИ и пропагандистам, свято верящим Гитлеру в том, что пропагандистская война — это «хитрость и обман». «Независимая газета» в плане этой войны дала статью В. Каджая, которая соблазнила меня названием по теме данной книги, «Еврейский синдром советской пропаганды». Ниже я даю эту статью отдельной главкой дословно (текст, выделенный полужирным шрифтом, был дан в рамочке).

«Еврейский синдром» советской пропаганды. И до какой степени верен оказался ему Александр Солженицын

О евреях пишут все, но только Солженицын — так, что всех задевает. Уже книги — этакий «еврейский ответ Солженицыну» — выходят. В частности, «Вместе или врозь? Заметки на полях книги Солженицына» Семена Резника (см. «Е1.-НГ» от 26 июня 2003 г.). Валерий Каджая остановился лишь на одном эпизоде второго тома книги Солженицына «Двести лет вместе» — главе, посвященной Великой Отечественной войне. Печатается с сокращениями.

Из 434 тысяч воевавших евреев погибло 205 тысяч, около ста тысяч вернулись домой инвалидами. Среди погибших 77,6 процента составляли солдаты и сержанты и 22,4 — младшие офицеры, — то есть те, кто воевал на передовой.

Бесстрастные цифры свидетельствуют, что евреи на фронте присутствовали в той же пропорции к общей численности еврейского населения, что и представители остальных национальностей СССР в пропорции к своим народам. И воевали не хуже других. И тем не менее антисемитизм, если верить Солженицыну, на фронте имел место быть. И причину новоиспеченный историк видит в том, что на передовой евреев было значительно меньше, чем во 2-м и 3-м эшелонах фронта: «...и всякому было наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой». Термин «наглядно» к историческому инструментарию не относится ни с какого боку. Это чисто писательский эмоциональный взгляд, который всегда субъективен. Объективны же только цифры и факты.

Тайная политика Сталина.

 Противореча самому себе, Солженицын чуть ли не в следующем абзаце приводит данные исследования, опубликованные в 1975 году о национальном составе двухсот стрелковых дивизий с 1 января 1943 года по 1 января 1944 года: «В этих дивизиях на указанные даты евреи составляли соответственно 1,50% и 1,28% при доле в населении 1,78% (на 1939 г.), и лишь к середине 1944-го, когда армия стала пополняться за счет населения освобожденных областей, доля евреев упала до 1,14%: почти все евреи там были уничтожены». Но и здесь Солженицын умудряется передернуть исходные данные: принято ведь исчислять не от количества населения, а от призыва. Доля же евреев в общем призыве составляла 1,3 процента, так что в стрелковых дивизиях их было даже «гуще», чем других национальностей. А что такое «стрелковая дивизия»? Это и есть пехота-матушка, то самое «пушечное мясо», которое перемалывалось на передовой.

Все евреи-фронтовики, с которыми мне удалось беседовать, в один голос утверждают, что в отношении себя со стороны однополчан они никогда, ни в чэм и никакого недоброжелательства не ощущали. На фронте, на передовой никто не обращал внимания, кто ты — еврей, грузин, татарин, русский и т.д., — главное, как ты воюешь. Евреи воевали хорошо, храбро, поэтому никаких претензий к ним не было.

Зато в глубоком тылу антисемитизм действительно борзел и смердел. Я имею в виду не тот бытовой, который-получил распространение в Сибири, Казахстане, в Средней Азии, чего раньше там никогда не наблюдалось. Но это и ежику понятно: до войны евреев в тех краях было раз-два и обчелся. Но с первых же дней немецкого нашествия туда хлынул поток эвакуированных и беженцев, именно туда перебазировали с оккупированных территорий, а также из зоны риска почти все оборонные и важные для народного хозяйства предприятия, там же сосредоточились и большинство госпиталей, НИИ и КБ. А в этих учреждениях, особенно на заводах, среди технической интеллигенции евреев было значительно больше, чем рабочих, врачей в госпиталях — больше, чем медсестер и санитаров, и т.д. И хотя такая пропорция сложилась задолго до войны, но тогда она в глаза так не бросалась, ибо евреи были рассредоточены сравнительно равномерно по всей стране. А тут собрались одним кагалом.

Но бытовой антисемитизм подогревался не столько этим, сколько совершенно иезуитской пропагандой, тон которой задавала Москва, точнее, Агитпроп ЦК КПСС. Писатель А. Степанов, автор широко известного романа «Порт-Артур», находившийся в эвакуации во Фрунзе, прислал в мае 1943-го главному редактору газеты «Красная звезда» Д. Ортенбергу, с которым был дружен, письмо, где, в частности, коснулся антисемитизма: «Демобилизованные из армии раненые являются главными его распространителями. Они открыто говорят, что евреи уклоняются от войны, сидят по тылам на тепленьких местечках и ведут настоящую погромную агитацию. Я был свидетелем, как евреев выгоняли из очередей, избивали даже женщин те же безногие калеки. Раненые в отпусках часто возглавляют такие хулиганские выходки. Со стороны милиции по отношению к таким проступкам проявляется преступная мягкость, граничащая с прямым попустительством».

Это писал русский человек, но с обостренной совестью и чувством справедливости. Ортенберг переправил письмо в ЦК и 30 июля был вызван к А. Щербакову, который занимал с 1942 года пост начальника Главного политического управления Советской Армии — заместителя наркома обороны, одновременно начальника Совинформбюро, кандидата в члены Политбюро, 1-го секретаря МК и МГК и секретаря ЦК ВКП(б). Он сосредоточил в своих руках всю партийную пропагандистскую машину. Впрочем, других машин тогда и не было.

Александр Сергеевич вызвал Ортенберга вовсе не для того, чтобы обсуждать тревожное письмо Степанова. Он объявил ему... о смещении с поста главного редактора центральной армейской газеты «Красная звезда», который тот занимал с 30 июня 1941 года и пользовался огромным авторитетом и уважением в писательской военной среде.

Эту историю я целиком,слово в слово, переписал из фундаментального труда Г. Костырченко «Тайная политика Сталина.

Власть и антисемитизм». А. Солженицын хорошо знает эту книгу, а самого Геннадия Васильевича, доктора исторических наук, называет «тщательным исследователем «еврейской» политики Сталина». Четырежды ссылается Александр Исаевич на указанную книгу, но из этих ссылок неосведомленный читатель скорее сделает вывод об антисемитском настрое историка, чем об антисемитском духе тайной политики Сталина, активным проводником которой был Щербаков. Это от него в начале 1943 года пошла по фронтам негласная директива: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев — ограниченно». Но об этом позже. Солженицын как верный сталинист

. Даже о Бабьем Яре мы узнали через многие годы после окончания войны. Но об этом замалчивании у Солженицына — тоже ни слова. Коротенько, одним абзацем коснувшись чудовищного злодеяния в Киеве, Александр Исаевич многозначительно замечает: «Нельзя не напомнить здесь, что в нескольких километрах от Бабьего Яра и в те же месяцы, в огромном Дарницком лагере советских военнопленных погибли тоже десятки тысяч советских бойцов и офицеров, но мы не храним об этом должную память, а многим — и вовсе это неведомо. Как и — больше чем о двух миллионах погибших наших военнопленных за первые годы войны».

И это пишет человек, сам испытавший на себе всю чудовищность античеловеческого сталинского режима. Я ждал, что

Солженицын объяснит читателям, почему все-таки советская пропаганда замалчивала факт тотального уничтожения евреев немцами, почему ни слова не было сказано про Бабий Яр после освобождения Киева, хотя о том, что в овраге лежат десятки тысяч расстрелянных евреев: женщин, стариков, детей — всех, кого загребла нацистская машина уничтожения, — знал весь город. Почему молчали официальные органы? Вместо ответа Солженицын бубнит про дарницких военнопленных. Да кто спорит о том, что о них тоже надо хранить должную память? Но ведь трагедию Дарницкого лагеря и остальных двух миллионов советских военнопленных, точно так же, как и трагедию бабьего Яра и двух миллионов мирных советских евреев, уничтоженных немцами, сталинская пропаганда замалчивала одинаково!!! Почему? Дай ответ, Александр Исаевич! Не дает ответа...

И думается мне, судьба сыграла злую шутку с Солженицыным, как с людьми, у которых от рождения перепутан пол: должен был родиться женщиной, а родился мужчиной, или наоборот, и мается всю жизнь. Ведь если поразмышлять, самое место Солженицыну командовать во время войны не звуковой батареей, а «большевицким» Агитпропом, он бы далеко обошел Щербакова. Собственно, сегодняшние рассуждения Солженицына о месте и роли евреев в прошедшей войне — это зеркальное отражение сталинской политики, твердо проводимой в жизнь его главным идеологом. Никакого холокоста не было — все народы оккупированной территории СССР страдали одинаково. Никаких военнопленных не было — были трусы и предатели, погибли — так им и надо. И далее в том же духе.

Неужели Солженицын не понимает, что, если бы даже не в полную меру, а хотя вполовину освещалась советскими СМИ трагедия мирного еврейского населения, отношение к эвакуированным евреям было бы значительно сочувственнее? Если бы в газетах, журналах, в радиопередачах, в документальном кино отражалось — тоже хотя бы вполовину, — как евреи сражаются на передовой, разве возникали бы разговоры о том, что они отсиживаются в тылу, всячески увиливая от фронта? Перелистайте подшивки военных лет любой из центральных газет, будь то «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомолка», — вы не найдете там ни одного очерка о Герое-еврее, хотя таковые появились буквально с первых же дней войны, когда награждали вообще очень скупо, а Герои и вовсе были наперечет. Ну а к 43-му, когда евреи по числу боевых наград «неприлично» выдвинулись вперед, пришлось принимать срочные меры, вроде упомянутой выше «директивы», означавшей не что иное, как завуалированную «процентную норму».

...Вспомним, как скрупулезно оцифиривает Солженицын генералов-евреев медицинской службы — аж целых 26! А сколько генералов-медиков было всего в Красной Армии? И что плохого в том, что «среди военных медиков было множество евреев, врачей, медсестер, санитаров». И ничего Солженицын не говорит о том, что в Красной Армии был самый высокий процент — около 80 — возвращения раненых в строй! Скольких русских и бойцов других национальностей вернули к жизни евреи-врачи! Спросить бы этих бойцов, что бы они предпочли: умереть в бою от ран рядом с таким же раненым бойцом-евреем или быть возвращенным к жизни евреем-врачом?

Еще Солженицын называет цифру генералов ветеринарной службы (9) и инженерных войск (33). С точки зрения обывательской ветеринарная служба в армии — это тоже нечто такое, второстепенное. И инженерные войска — это вам не бронетанковые или военно-воздушные... И Солженицын угодливо потрафляет обывателю, не замечая, что сам превращается в оного. Но допустим, что инженерные войска на войне есть нечто вспомогательное, хотя на самом деле именно они закладывают удачный исход любой операции. Это саперы, строители переправ и гатей на передовой и т.д. — самая опасная профессия на фронте. Солженицын, который ни дня не провел на передовой, имеет об этом достаточно смутное представление, поэтому и попали у него инженерные войска в один ряд с ветеринарной службой, хотя и без нее тоже не обойтись, но совсем непонятно, почему Солженицын не продолжил далее этот цифирный ряд евреев-генералов. Продолжим его мы: общевойсковых генералов — 92; генералов авиации — 26; генералов артиллерии — 33; генералов танковых войск — 24; генералов войск связи — 7; генералов технических войск — 5; генералов инженерно-авиационной службы — 18; генералов инженерно-артиллерийской службы — 15; генералов инженерно-танковой службы — 9; генералов инженерно-технической службы — 34; генералов интендантской службы — 8; генералов юстиции — 6; адмиралов-инженеров — 6; 219 из них (71,8 процента) принимали непосредственное участие в боевых действиях, 38 — погибло.

Эти данные будут интересны как обывателю, так и любому непредвзятому человеку. Что же касается Солженицына — он все это отлично знает, но умалчивает. Почему? Вопрос, думаю, согласитесь со мной, совершенно риторический...

Но если газетам можно было запретить писать о том, как храбро воюют евреи, то запретить самим евреям воевать храбро не мог никакой Агитпроп и даже сам Верховный главнокомандующий. И тогда вступала в действие та самая негласная директива Щербакова. О том, что она существовала, доказывают опять же Большие числа.

Логика Больших чисел

. Бьюсь об заклад, что если сегодня провести социологическое исследование, то самое большое один человек на 100 000 — да, да, на 100 000 опрошенных — ответит положительно, повторил ли хоть один еврей подвиг Александра Матросова. Более чем уверен, что аналогичный результат социологи получили бы и в 1945 году, сразу по окончании войны. Впрочем, тогда социологии, как и секса, в СССР не существовало: первая считалась буржуазной наукой, второй — буржуазным пережитком. И тем не менее: подвиг Матросова за годы войны повторили четыре еврея, причем рядовой Абрам Левин лег грудью на амбразуру за год до Матросова, 22 февраля 1942-го, при освобождении Калининской области (был награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно... через 15 лет), а сержант Товье Райз умудрился остаться в живых, хотя и получил 18 ранений, — чем не еврейское счастье? — был награжден орденом Славы 3-й степени.

Подвиг Николая Гастелло повторили 14 летчиков-евреев. Звание Героя присвоили только двоим, да и то Шику Абрамовичу Кордонскому лишь в 1990 (!) году, хотя свидетелями его подвига 28 сентября 1943 года была вся эскадрилья. Четыре летчика-еврея совершили воздушный таран — Героя не дали ни одному. Напомню, что Виктору Талалихину, таранившему немецкий самолет в небе под Москвой 7 августа 1941 года, звание Героя было присвоено буквально на следующий же день!

Свой первый вылет стрелок-радист пикирующего бомбардировщика Натан Стратиевский совершил 23 июня 1941 года, последний — 16 апреля 1945-го. Указом от 23 февраля 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. К этому времени он имел на своем счету 238 боевых вылетов плюс 10 сбитых самолетов. С 1943 года официальная норма членам экипажа ПЕ-2 для получения Героя была установлена в 150 боевых вылетов, даже если стрелок и не сбил ни одного самолета — там главное было, чтоб свой бомбардировщик не сбили.

И если бы Стратиевский был исключением... То, что его случай — обычная практика, подтверждает ярко и очевидно и в то же время горько и обидно совершенно уникальная судьба партизанского командира Евгения Волянского (Хаима Корен-цвита). Он как минимум должен быть трижды Героем Советского Союза, но не получил ни одной Золотой Звезды, только Красные. Первый раз его представил к высшей награде прославленный командир соединения украинских партизан Яков Мельник, у которого он возглавлял разведку. Евгений организовал десятки диверсий, в том числе и на железных дорогах, а весной 43-го вдвоем (!) с помощником взорвал немецкий бронепоезд, идущий к фронту, — первая Красная Звезда.

Благодаря смелости и находчивости Евгения соединение Мельника трижды без потерь выходило из плотного окружения немцев. В сентябре 1944-го, одетый в форму немецкого майора (Евгений чисто говорил по-немецки), он проник в штаб пехотной дивизии, вошел в домик командира-генерала, приставил к его боку пистолет и сказал по-немецки: «Моя жизнь ничего не стоит. Если пикнете — убью. Идите к своей машине». И на генеральском же «Хорьхе» Волянский привез командира дивизии (!!!) в расположение партизан. Снова представление к званию Героя, и снова — Красная Звезда.

С 29 августа 1944 года отважный командир — в Словакии, и уже 9 сентября еврей Коренцвит возглавил 2-ю Чехословацкую партизанскую бригаду «За свободу славян»: ну прямо как будто специально для плаката, очерка или фильма на тему «Дружба народов». В сентябре иоктябре бригада уничтожила немецкие гарнизоны в шести словацких городах. В начале 45-го, когда Словацкое восстание было подавлено, Волянский вывел бригаду из окружения «по-суворовски»: по снежным горным тропам, обморозив при этом себе обе ступни. Спустившись с гор, как снег на голову, партизаны выбили немцев из города Валовец и здесь соединились с Чехословацким корпусом генерала Свободы. На этот раз сам Свобода ходатайствовал о присуждении Волянскому звания Героя. Но — снова Красная Звезда.

Перейти заснеженные Татры и выбить немцев из Валов-ца оказалось куда легче, чем «выбить» из начальника Центрального штаба партизанского движения СССР, 1-го секретаря ЦК КП Белоруссии П. Пономаренко Золотую Звезду Героя для еврея. Сам Пантелей Кондратьич лично против Во-лянского-Коренцвита ничего не имел, он даже не был с ним знаком. Но и Центральный штаб, как и штаб партизанского движения Украины, оба были также и настоящими штабами антисемитизма. Не только Коренцвит — ни один из евреев, командиров отрядов, ни один рядовой партизан-еврей не стал Героем, хотя были среди них вполне заслужившие звание. Но уж если им не стал Коренцвит, трижды заслуживший это звание, то что говорить об остальных... Впрочем, вру. Один таки стал Героем — Исайя Казинец, секретарь Минского подпольного горкома партии. Указ о присвоении высокого звания был издан... в мае 1965 года.

«Я вас прикрою».

 По заданию самого командующего армией генерал-полковника К. Москаленко, который лично напутствовал взвод, разведчики ночью 22 сентября 1943 года переплыли на лодке Днепр, обнаружили на западном берегу минометную батарею и батарею легких орудий — теперь предстояло вернуться к своим с ценнейшими сведениями, чтобы артиллерия подавила опорный пункт немцев перед форсированием Днепра. Но у берега разведчиков заметили немецкие часовые и открыли огонь. «Плывите, я вас прикрою», — крикнул товарищам Григорий. Полчаса удерживал атаки немцев Гарфункин, пока его товарищи не добрались до своего берега, — он это понял по тому, что наша артиллерия стала бить по обнаруженным разведвзводом батареям. Тогда Григорий бросился сам в холодную воду, но переплыть Днепр ему было не суждено. Генерал Москаленко высоко оценил подвиг разведчика. По его представлению рядовому Григорию Соломоновичу Гарфункину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. И это тоже характерно. Если «паркетные генералы» вроде Пономаренко или Щербакова руководили войной из кремлевских кабинетов, то Москаленко и его прославленные боевые коллеги знали войну в лицо, знали и цену подвига. Когда Жукову доложили, что командир 164-го стрелкового полка Наум Пейсаховский тяжело ранен и находится при смерти, Георгий Константинович тут же приехал к Рейхстагу, над куполом которого уже трепыхало Знамя Победы.

Но Москаленко, Жуков и другие военачальники не могли опекать каждого еврея — дел куда поважнее и без них было навалом. А практика сложилась такая, что за один и тот же подвиг еврею давали награду всегда рангом или двумя поменьше той, которой удостаивался славянин. Положение стало настолько нетерпимым, что даже близкий к придворным кругам и лично к тов. Сталину Илья Эренбург (возможно, как раз в силу своей личной близости) осмелился сказать вслух то, что на фронте знал, видел и понимал каждый, если только, как Солженицын, в силу своей зашоренности и заидеологизиро-ванности не хотел этого и не знать, и не видеть, и не понимать. На 2-м пленуме ЕАК в марте 1943 года Эренбург выступил с большой речью. Приведу из нее отрывок, в котором заключена квинтэссенция наболевшей проблемы: «Вы все, наверное, слышали о евреях, которых «не видно на передовой». Многие из тех, кто воевал, не чувствовали до определенного времени, что они евреи. Они почувствовали лишь тогда, когда стали получать от эвакуированных в тыл родных и близких письма, в которых выражалось недоумение по поводу распространяющихся разговоров о том, что евреев не видно на фронте, что евреи не воюют. И вот еврейского бойца, перечитывающего такие письма в блиндаже или в окопе, охватывает беспокойство не за себя, а за своих родных, которые несут незаслуженные обиды и оскорбления.

Для того чтобы евреи-бойцы и командиры могли и дальше спокойно делать свое дело, мы обязаны рассказать о том, как евреи воюют на фронте. Не для хвастовства, а в интересах нашего общего дела — чем скорее уничтожить фашизм. Для этой цели мы обязаны создать книгу и в ней убедительно рассказать об участии евреев в войне...»

Выступление Эренбурга было напечатано в газете «Эй-никайт», издававшейся на идише, который половина евреев забыла, а половина вообще не знала. Никакой книги, конечно же, никто не издал. Хотя, если верить Солженицыну, «Илье Оренбургу, еще и другим, например, журналисту Кригеру, дано было «добро» сквозь всю войну поддерживать и распалять ненависть к немцам. Эренбург отгремел главным трубадуром всей той войны, утверждая, что «немец по природе своей зверь».

Солженицын как-то запамятовал, что Эренбургу принадлежал также и прямо-таки людоедский лозунг: «Убей немца!» Надо сказать, действовал он на фронте куда сильнее, чем официальный «За Родину, за Сталина!», потому что был ближе и понятней сердцу солдата, видевшего, что творили немцы. Не фашисты, не гитлеровцы, а именно немцы. Неужели и этого не понимает и не знает фронтовик Солженицын! До какой же степени ослепления можно дойти в своей неприязни к евреям! Но тем не менее нельзя не согласиться с Солженицыным, что, «несмотря на примеры бесспорной храбрости... широко распространенное и в армии, и в тылу представление об уклонении евреев от участия в боевых частях. Это точка болевая, больная. Но если обходить больное — нечего браться и за книгу о совместно пройденных испытаниях... Свидетельствую: да, среди солдат на фронте можно было такое услышать. И после войны — кто с этим не сталкивался? — осталось в массе славян тягостное ощущение, что наши евреи могли провести ту войну самоотверженней: что на передовой, в нижних чинах, евреи могли бы стоять гуще... Проще всего сказать (так и говорится), что это — русский антисемитизм... А попытаться бы разобраться; ведь полвека прошло», — справедливо призывает нобелевский лауреат.

А кто помешал ему разобраться? Все верно и насчет «тягостного ощущения», но что сделал сам Солженицын, чтобы снять болевую точку? Но он сознательно обошел ее и тем еще больше сгустил «тягостное ощущение». Тогда зачем было браться за книгу о совместно пройденных испытаниях.

 Валерий КАДЖАЯ³¹

Безнаказанна ли безнаказанная брехня?

По уму, ответ на эту пропагандистскую ложь В. Каджая мне нужно было бы дать и в «Независимой газете», но «Независька» отличается тем, что никогда не дает опровергать напечатанную в ней брехню, и судом ее не заставишь (у меня, по крайней мере, не получилось). Поэтому комментарий к изыскам Каджая (по сути — свою речь в защиту нобелевского лауреата) я дал в газетном варианте в «Дуэли» № 38 за 2003 год. Писал я о следующем.

Каджая взялся доказывать Солженицыну, что евреи и нетрусливы, и не уклоняются от защиты своей Родины. А нужно ли? Что, за 50 лет почти непрерывных войн и конфликтов силы обороны Израиля этого еще не доказали? Потом я расспрашивал о войне десятки фронтовиков Великой Отечественной, действительно воевавших на передовой, — русских, татар, украинцев и т.д. И когда спрашивал о евреях, то ветераны, все без исключения, вспоминали о своих фронтовых товарищах-евреях как о хороших, надежных и храбрых солдатах. Что еще нужно?

Да, были и евреи, которых точнее назвать «животные», которые прятались в тылу, и, может, их было больше в процентном отношении, чем таких же животных —русских. Ну и что из этого? Какое это имеет отношение к евреям как к таковым? Таких и сегодня много, даже в том же Израиле. На героев надо равняться, их прославлять, а не отмывать трусливых негодяев.

Тайная директива.

 Вот В. Каджая пишет: «И тем не менее антисемитизм, если верить Солженицыну, на фронте имел место быть. И причину новоиспеченный историк видит в том, что на передовой евреев было значительно меньше, чем во 2-м и 3-м эшелонах фронта:«... и всякому было наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой». Термин «наглядно» к историческому инструментарию не относится ни с какого боку. Это чисто писательский взгляд, который всегда субъективен. Объективны же только цифры и факты».

Попрекнув Солженицына за субъективность, Каджая чуть ниже сообщает «факт» «...об антисемитском духе тайной политики Сталина, активным проводником которой был Щербаков. Это от него в начале 1943 года пошла по фронтам негласная директива: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев — ограниченно».

Что это за новинка в делопроизводстве — «пошла... негласная директива»'? Ведь, судя по всему, эта директива никому, кроме В. Каджая, не дошла — ни в одном воспоминании даже диссидентов, к примеру генерала П. Григоренко, и намека нет ни на что подобное. Москва награждала только высшими степенями полководческих орденов: орденом Ленина, первой степенью ордена Славы и присваивала звание Героя, а остальными орденами награждали прямо на фронтах десятки тысяч членов военных советов, командующих и командиров вплоть до командиров

полков. Это что же получается — все они были антисемитами, лишавшими евреев заслуженных наград? Или они не выполняли «негласной директивы»?

Да и со Щербаковым не все так просто. Возьмите любую советскую энциклопедию и в ней на букву «Г» вы обязательно найдете статью об А.К. Горовце ( А.К. Горовец и Л.М. Доватор сегодня зачислены еврейскими расистами в евреи, хотя сами они себя считали белорусами). Из нее узнаете, что летчик-истребитель старший лейтенант Горовец 6 июля 1943 г. в одном бою сбил сразу 9 немецких самолетов и сам погиб. Все это хорошо... если не вникать в подробности этого подвига. По легенде, Горовец в 19 часов 40 минут возвращался на аэродром после выполнения задания в составе своей эскадрильи, увидел 20 немецких бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием 6 немецких истребителей и решил их атаковать. При этом покинул строй своих самолетов без приказа и так незаметно, что даже его ведомый за ним не полетел и боя Горовца с 26 немецкими самолетами никто из его товарищей не видел.

Трудами губернатора Орловской области Егора Строева, надо думать, в связи с годовщиной Курской битвы вышла практически документальная работа Д. Хазана и В. Горбача «Авиация в битве под Орловско-Курским выступом. Оборонительный период». Авторы уделили внимание и подвигу Горовца, который, надо сказать, по документам выглядит не так, как по легендам. 6 июля 1943 года рано утром 17 самолетов Ла-5 88-го гвардейского истребительного полка вылетели на прикрытие наших войск. В этой группе летел и старший лейтенант А.К. Горовец. В 8 часов утра группа атаковала до 50 немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87, уже становившихся в круг для бомбометания, заставила их сбросить бомбы куда попало и отогнала  на немецкую территорию. Гвардейцы доложили о сбитии пяти Ю-87, трех Ме-109 и одного подвернувшегося немецкого разведчика Хеншель-126. Старший лейтенант Горовец с этого вылета не вернулся, в бою его никто не видел, что с ним случилось, никто не знал, никаких сообщений от наземных войск о каком-то бое, в котором бы был сбит советский истребитель, не поступало, и Горовец был занесен в списки без вести пропавших. Немцы в этот день отметили потерю у себя 10 самолетов Ю-87, из которых 4 были сбиты советскими истребителями.

Спустя 3 дня, 9 июля 1943 года, люди Щербакова — политотдел 2-й воздушной армии — якобы на основании донесения наземных войск (которое ни в каких архивах не обнаружено) объявили, что старший лейтенант Горовец сбил 9 Ю-87, в том бою был смертельно ранен и не дотянул 4 километра до аэродрома. Как видите, чтобы не возникало вопросов, почему Горовца никто не видел в бою, дело представили так, как будто группа возвращалась просто из патрулирования, а чтобы было еще более убедительно, подвиг сдвинули на 12 часов и перенесли на вечер 6 июля. Политотдел сильно рисковал, ведь Горовец мог оказаться у немцев в плену, но все обошлось — останки старшего лейтенанта Горовца и его самолета были найдены уже после войны в районе хутора Заринские Дворы.

Судя по всему, этот подвиг Горовца того же типа, что и подвиг «28 героев-панфиловцев». Напомню, что этот взвод из 1075-го стрелкового полка, как и тысячи других взводов Красной Армии, геройски погиб 16 ноября 1941 г. при отражении немецкой атаки, а в пропагандистском ведомстве СССР, чтобы подвиг выглядел убедительнее, этому взводу приписали уничтожение десятков немецких танков, хотя весь их 1075-й стрелковый полк в тот день подбил едва ли 5-6 танков. Эти 28 человек (из 400 погибших и 400 пропавших без вести в тот день в 1075-м стрелковом полку) были прославлены, и им посмертно присвоено звание Героев Советского Союза, с тем чтобы воодушевить остальных воинов Красной Армии.

Надо сказать, что «фронтовые» корреспонденты «Красной звезды» и «Комсомольской правды», сообщившие об этом подвиге, на самом деле побоялись доехать не только до полка, но и до панфиловской дивизии и свой «репортаж с места боев» состряпали по слухам, собранным ими в штабе 16-й армии. А потом уже в Москве под руководством главного редактора «Красной звезды» Д. Ортенберга добавили в этот рассказ подробностей, причем крайне глупо: прославили в числе 28 Героев сержанта, который в этом бою перебежал к немцам и верно служил им в полиции. Потом, когда об этом узнали, пришлось этого сержанта тихо лишать этого звания³².

Что-то похожее, видимо, произошло и с погибшим старшим лейтенантом Горовцом — в ведомстве Щербакова на его счет занесли 9 сбитых бомбардировщиков, ему присвоили звание Героя, поставили памятник, отметили во всех энциклопедиях. А что уж там действительно случилось — сколько самолетов в последнем бою он сбил на самом деле и был ли он вообще в бою, мы теперь, наверное, никогда и не узнаем.

А вот история другого летчика-истребителя. Но предварительно я хочу процитировать пункт 2 из §1 приказа наркома обороны СССР Сталина № 0299-1941:

«Кроме денежной награды летчик-истребитель представляется:

— за 3 сбитых самолета — к правительственной награде;

— за следующие 3 сбитых самолета — ко второй правительственной награде;

— за 10 сбитых самолетов противника — к высшей награде: званию Героя Советского Союза».

20 июля 1942 г. командующий ВВС 52-й армии во исполнение этого приказа посылает в Москву представление на майора Терехина Николая Васильевича с такими словами:«...В Отечественной войне участвует с первых дней. 10 июля 1941 г. в одном из воздушных боев пулеметным огнем сбил самолет противника «Хейнкель-111». И, израсходовав все боеприпасы, тараном сбил 2-й «Хейнкель- 111». И уже поврежденной своей машиной вторым тараном сбил 3-й «Хейнкель-111». За геройство и умение воздушного боя с превосходящим противником т. Терехин награжден орденом Ленина. 27.7.41 г. на исходе воздушного боя, не имея боеприпасов, умелым маневром вогнал в землю самолет противника «Д-17».

На 30 мая 1942г. имеет лично сбитых самолетов противника 15 штук.

В сложной боевой обстановке находчив. Не теряя самообладания, всегда готов на выручку и помощь. Имеет 150 боевых вылетов, из них 30 на штурмовку войск противника, которые провел успешно.

...Вывод: За личную храбрость, умение ведения воздушного боя, за сбитых лично 15 самолетов противника в соответствии с приказом НКО № 0299-1941 г. майор Терехин достоин высшей правительственной награды «Звания Героя Советского Союза» и, в соответствии с указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от20.5.42 г., ордена «Отечественной войны 1-й степени»³³.

Но майор Терехин не получил звания Героя ни летом 1942 г., ни после своей смерти в воздушном бою 30 декабря 1942 г. А Горовец в это время за два сбитых самолета получил орден Красного Знамени, хотя, как вы видели, согласно приказу Сталина к ордену надо было представлять только после сбития 3-х самолетов. Получается, что черезполгода после «негласной директивы», которую огласил только В. Каджая, «антисемит» Щербаков организует получение звания Героя и всесоюзную славу летчику-еврею Горовцу за весьма сомнительный подвиг и не награждает, без сомнения, заслужившего это звание русского Терехина.

Так кем был Щербаков: юдофобом или русофобом? Не был он ни тем, ни другим. Думаю, что и майор Терехин получил бы заслуженное им звание, если бы его 52-я армия сумела выполнить возложенную на нее задачу — прорвать блокаду Ленинграда.

Геббельс учил: врать надо нагло.

 Но ложь В. Каджая о «негласной директиве» далеко не единственная. Вот он пишет: «Даже о Бабьем Яре мы узнали через многие годы после окончания войны. Но об этом замалчивании у Солженицына — тоже ни слова».

Но сегодня в школах России изучают еврейский холокост, и в учебном пособии по этой дисциплине черным по белому написано: «В ноте народного комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова о преступлениях оккупантов на советской территории, опубликованной 6января 1942 г., содержался абзац о Бабьем Яре, в котором говорилось о расстреле 52 тысяч евреев Киева»³⁴. Уже и русские школьники знают, что об убийстве евреев СССР сообщено 6 января 1942 г., а «историк» В. Каджая пишет, что об этом «мы узнали через многие годы после войны». Кто эти «мы»? Один, понятно, сам В. Каджая, а кто остальные? Огласите весь список! — как говорилось в одном советском фильме.

Диссидент Михаил Кукобака написал статью, которую не приняла ни одна из восьми русскоязычных газет США и Израиля, в которые Михаил ее посылал. Он, в частности, пишет:

«Многие слышали историю «Бабьего Яра». Но не все знают, почему фашисты так легко уничтожили такое огромное количество «евреев». Все было просто. Немцы арестовали 9раввинов. По «просьбе» немцев все 9(!) выступили с публичным обращением к евреям г. Киева. Мол, просим организованно собраться, и евреи, как элитная нация, будут переправлены в безопасное место. Почему ни один из этих раввинов не сказал людям правды? Почему ни один из девяти не поступил так, как поступают арабы-палестинцы с оккупантами?

Трудно осуждать людей за трусость, если над тобой самим не стояла «старуха с косой». Но правда в том, что эти раввины (все девять!) лгали людям всю свою сознательную жизнь, как этот Любавичский ребе. Я не знаю их дальнейшую судьбу. Может быть, их тоже расстреляли. Может, они смогли спасти свои шкуры и сегодня продолжают читать Тору в какой-либо синагоге в Чикаго или в Тель-Авиве. Бог им судья»³⁵. А вот за это уже я буду упрекать Молотова. Почему не сообщил, что евреи Киева уничтожались руками евреев?

Кстати о фильмах. В. Каджая восклицает: «Если бы в газетах, журналах, в радиопередачах, в документальном кино отражалось — тоже хотя бы вполовину, — как евреи сражаются на передовой, разве возникали бы разговоры о том, что они отсиживаются в тылу, всячески увиливая от фронта?»

Не трогайте Солженицына — этот вопрос не к нему. Он все же в это время был на фронте. Это вопрос к тогдашним СМИ СССР, которые порой в подавляющем количестве были укомплектованы евреями. В. Каджая призывает Солженицына читать по этому вопросу книгу Г. В. Костырченко «Тайная политика Сталина». Но ему следовало бы самому почитать, что в ней написано. Скажем, Костырченко приводит данные, что в главном органе пропаганды «антисемита» Щербакова — в Совинформбюро — работало журналистов: русских — 61 человек, других национальностей, кроме евреев, — 19 и евреев — 74³⁶. Почему эти евреи-журналисты не описывали подвиги евреев на фронтах? Не потому ли, что боялись приблизиться к фронту? Ведь вряд ли менее 90% «фронтовой кинохроники» СССР — это съемки войсковых учений в тылу, выдаваемые за «фронтовые эпизоды». Кроме этого, художественным кинематографистам в Алма-Ате никто не мешал чуть ли не в каждом художественном фильме о войне в качестве главного героя выставлять еврея — пересмотрите самые популярные фильмы военных лет, скажем, «Два бойца» или «Жди меня». Это при том, что в СССР один еврей приходился на 50 человек остальных национальностей!

Так что разговоры о том, что евреи «отсиживаются в тылу, всячески увиливая от фронта», шли явно не оттого, что тогдашние СМИ умаляли подвиги евреев — один случай с Горовцом чего стоит.

Причина антиеврейских возмущений.

 Но интересно, как В. Каджая поясняет антисемитизм во время войны. Он пишет: «Зато в глубоком тылу антисемитизм действительно борзел и смердел. Я имею в виду не тот бытовой, который получил распространение в Сибири, Казахстане, в Средней Азии, чего раньше там никогда не наблюдалось. Однако это и ежику понятно: до войны евреев в тех краях было раз-два и обчелся. Но с первых же дней немецкого нашествия туда хлынул поток эвакуированных и беженцев, именно туда перебазировали с оккупированных территорий, а также из зоны риска почти все оборонные и важные для народного хозяйства предприятия, там же сосредоточились и большинство госпиталей, НИИ и КБ. А в этих учреждениях, особенно на заводах, среди технической интеллигенции евреев было значительно больше, чем рабочих, врачей в госпиталях — больше, чем медсестер и санитаров, и т.д. И хотя такая пропорция сложилась задолго до войны, но тогда она в глаза так не бросалась, ибо евреи были рассредоточены сравнительно равномерно по всей стране. А тут собрались одним кагалом».

Трудно придумать более оскорбительную для евреев нелепость. Во-первых, когда это евреи жили рассредоточенно по СССР? До войны их, к примеру, в Днепропетровске жило 36% от всего населения. По Каджая, получается, что численность евреев в СССР была 36%? По Каджая, также получается, что Сибирь, Казахстан, Средняя Азия и Урал — это четыре маленьких городка, которые переполнили евреи из Москвы, Минска, Киева, Днепропетровска и Одессы. В. Каджая очень удивится, но на самом деле это были такие огромные районы СССР, в которых просто растворились 12,4 млн. человек, эвакуированных до 1 февраля 1942 г., и 8 млн. человек второй волны эвакуации в 1942 г.³⁷. Если бы туда в те годы переселились абсолютно все евреи СССР, то и тогда даже среди эвакуированных их доля не превысила бы 15%. На восток были переселены 1,2 млн. советских немцев, но их «кагал» не вызвал никакой вспышки антинемецких настроений, хотя война шла с немцами. Почему же евреев в тылу возненавидели?

 

Потому что работали врачами и в конторах? Но они и до войны там работали, а вспышек антисемитизма не было. Потому что еврейские человекообразные животные уклонялись от фронта? Но негодяи были во всех народах СССР, а немцев, чеченцев, крымских татар, ингушей, калмыков и т.д. вообще не призывали в армию. Почему же к ним не было ненависти, а к евреям она была? Из объяснения В. Каджая методом исключения следует только одно — евреи сами по себе столь мерзкие и отвратительные люди, что остальные народы ненавидят их только за сам факт присутствия. Ну какой антисемит сумеет так гнусно оскорбить евреев, как это делает «защитник евреев» В. Каджая?

Между тем он прямо указывает на причину вспышек антиеврейских настроений в тылу, но поскольку он «историк», то не способен эту причину понять. Каджая цитирует свидетельство об антисемитизме в советском тылу писателя А. Степанова: «Демобилизованные из армии раненые являются главными его распространителями. Они открыто говорят, что евреи уклоняются от войны, сидят по тылам на тепленьких местечках и ведут настоящую погромную агитацию. Я был свидетелем, как евреев выгоняли из очередей, избивали даже женщин те же безногие калеки. Раненые в отпусках часто возглавляют такие хулиганские выходки».

Как видим, никто не испытывал вражды к евреям только потому, что они евреи. Волна антиеврейских настроений шла с фронта, и носителями ее были раненые солдаты и инвалиды. Что, трудно догадаться почему?

Дело в том, что с самого начала войны у населения СССР были изъяты радиоприемники, и Геббельс не способен был совершить тот подвиг, который он совершил с помощью своих радиостанций в ходе захвата Германией всей Европы. Геббельс писал в своем дневнике: «Франция была государством либеральным, и мы имели таким образом возможность заразить французский народ идеями пораженчества уже зимою 1939 - 1940 года. Затем она потерпела крах»^зв.

Поясню, о чем речь. Если против данной страны воюет коалиция, то главная задача военной пропаганды — расколоть коалицию, рассорить союзников. И приемы этого давно наработаны. Войскам каждой страны пропагандой вкладывают в голову, что, пока они гибнут на фронте, их союзники прячутся в тылу. К примеру, и в Первую и во Вторую мировые войны немецкая пропаганда засыпала французские части открытками, на которых были изображены французский солдат, умирающий в окопе, и британский солдат в Париже, спящий с его женой. Но во Второй мировой в руках немцев уже было радио, и ведение этой войны для них сильно упростилось. Что касается СССР, то Геббельс не питал иллюзий в отношении того, как поступит Сталин с радиоприемниками, и немцам оставался единственный способ пропаганды — листовки и печатный пропагандистский материал. Уже 30 июня 1941 г. Геббельс записал в дневнике: «Отпечатано около 50 млн. листовок для Красной Армии. Отправлено и приказано сбросить с самолетов. Москва изымает радиоаппараты...»³⁹ Но как бы далеко ни стремились залетать немецкие самолеты, Красная Армия отступала, и основная масса немецкой пропагандистской продукции попадала только к красноармейцам. Геббельс, естественно, в листовках старался поссорить народы СССР, а в отношении евреев немцами непрерывно проводилась мысль, что евреи захватили власть в СССР и теперь русских посылают на фронт умирать за свою власть, а сами сидят в тылу. Геббельс же был не В. Каджая, он понимал, что надо делать. И немецкая пропаганда свое влияние на фронтовиков безусловно оказывала. В результате в ходе войны началось то, чего не было до войны даже в тех городах, где евреев было очень много, — началась вспышка антиеврейских настроений, при том, что негодяи других народов тоже прятались от фронта в тылу.

И советская контрпропаганда вынуждена была принимать меры — она возвеличивала подвиги евреев, в художественных фильмах показывала, как они сражаются на фронте, требовала, чтобы многочисленные евреи в советской прессе поменяли фамилии, дабы не подтверждать этими мозолящими глаза тыловиками доводы немецкой пропаганды.

 

Уже упомянутый главный редактор «Красной звезды» генерал Ортенберг был снят с должности, но его не направили на фронт и не поставили к станку обтачивать корпуса снарядов. Он по-прежнему сочинял в Москве глупые статьи о подвигах советского народа, но только подписывался своим старым псевдонимом «Вадимов». А поскольку и редакция «Красной звезды», на радость Геббельсу, блистала талантами с фамилиями Кнорич, Гехман, Галин, Славин, Халип, Гроссман, Шуэр, Сапиго, Хацревин, Габрилович, Херен и так далее, то о них и о других газетах сам Ортенберг в книге «Сталин, Щербаков, Мехлис и другие» пишет: «Затем, вижу, сменились подписи и других собкоров «Правды». Исчезли со страниц газеты «берг», «майн»...

Появились вместо них псевдонимы на «ов» и т. п. Такая же история произошла в «Известиях», «Комсомольской правде» и других центральных газетах»⁴⁰. Фамилии меняли, но ни одного не направили в окопы!

И это Каджая считает страшнейшим проявлением государственного антисемитизма?!

Возмущенный Каджая брызжет в Солженицына: «Перелистайте подшивки военных лет любой из центральных газет, будь то «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомолка», — вы не найдете там ни одного очерка о Герое-еврее, хотя таковые появлялись буквально с первых же дней войны, когда награждали вообще очень скупо, а Герои и вовсе были наперечет. Ну а к 43-му, когда евреи по числу боевых наград «неприлично» выдвинулись вперед, пришлось принимать срочные меры, вроде упомянутой выше «директивы», означавшей не что иное, как завуалированную «процентную норму». Не знаю, бросился ли от этого окрика Александр Ицкович перелистывать «Красную звезду», но другой еврей, Л. Люкс — профессор, заместитель директора Центрального института исследований Центральной и Восточной Европы Католического университета в Айхштетте (ФРГ) — бросился. Полистал, и в статье «Еврейский вопрос в политике Сталина» сообщает: «Многие евреи с гордостью апеллировали к статистике, опубликованной в газете «Красная звезда» в начале 1944 года. Здесь называлось число солдат-фронтовиков, награжденных с начала войны до 1 января 1944 г. боевыми наградами. Евреи занимали четвертое место, хотя по данным на 1939г. они в количественном отношении с другими народами СССР были лишь на седьмом месте».

Количество Героев Советского Союза
Национальность	с 22.04.41 по 01.01.44	с 01.01.44 по 09.05.45	Итого
русские	3020	4975	7995
украинцы	738	1258	1996
белорусы	79	182	261
татары	66	94	160
евреи	46	61	107
казахи	46	50	96
грузины	27	64	91

Мне даже самому интересно стало, на каком месте по числу званий Героя были евреи, когда евреев, по словам В. Каджая, всех «награждали вообще скупо», и потом — после «негласной директивы», когда вроде бы и вообще евреев перестали награждать. Поэтому я выписал и подсчитал кое-какие числа из статистического сборника Минобороны СССР «Герои Советского Союза»⁴¹.

Смотришь на эту таблицу и удивляешься ловкости, с которой еврейские расисты врут по любому поводу. Каджая нагло врет про ограничение награждений евреев, а мы видим, что именно после 1943 года, после «негласной директивы», они, оттолкнув скромных казахов, заняли наконец единолично пятое место. И Люкс врет, поскольку татары, коренные граждане России, своего четвертого места никогда и никому не отдавали, несмотря на депортацию крымских татар в 1944 году. Замечу также, что грузин и в 1926 году было в полтора раза меньше, чем евреев, в СССР, без евреев, вошедших в 1939 - 1940 гг. в численность СССР с присоединением западных областей Украины, Белоруссии, Молдавии и Прибалтики, а численность Героев-грузин одного порядка с численностью Героев у евреев. Но ни грузины, ни татары не размазывают по этому поводу сопли по животу и не требуют, чтобы их все остальные народы непременно любили. «Цифры и факты». Вот Каджая, как я уже цитировал вначале, учит Солженицына: «Объективны же только цифры и факты». Мысль правильная, но что творит с фактами сам Каджая, мы уже увидели и увидим ниже, а сейчас посмотрим, что он творит с цифрами. В статье в рамке напечатана большими буквами следующая информация В. Каджая : «Из 434 тысяч воевавших евреев погибло 205 тысяч, около ста тысяч вернулись домой инвалидами. Среди погибших 77,6 процента составляли рядовые солдаты и сержанты и 22,4 — младшие офицеры, то есть те, кто воевал на передовой».-

В эти числа воевавших и убитых можно было бы поверить, но в двух случаях — если бы их представил не Каджая и если бы из этого сообщения прямо не было видно, что это ложь.

Но сначала обратим внимание на то, как В. Каджая представляет себе фронт. По Каджая, «на передовой» воюют солдаты, сержанты и младшие офицеры, а старшие офицеры находятся в тылу, и уж где-то в десятках километров от передовой одиноко слоняются генералы. То, что Каджая представляет себе фронт именно так, вы увидите и ниже, а сейчас это видно из уверенности Каджая втом, что солдаты, сержанты и младшие офицеры могут погибнуть только на передовой, так как в тылу их просто нет.

То, что Каджая точно высчитал проценты солдат и офицеров в числе убитых евреев, означает, что данные на каждого из 205 тысяч убитых и 434 тысяч призванных тщательно просматривались и определялось звание погибших. Но сумма процентов составляет ровно 100, а это означает, что за все годы войны не погиб ни один еврей в звании майора (батальонного комиссара), подполковника, полковника и генерала. А ведь старших офицеров и генералов в Красной Армии за годы войны погибло в сумме 27 209 человек⁴². И из них ни одного еврея?! Конечно, Геббельс, доказывающий, что евреи сидят в глубоком тылу, этими цифрами Каджая с удовольствием воспользовался бы, но мы-то должны понимать, что Каджая, на радость Геббельсу, взял их «с потолка».

Еще один момент, доказывающий лживость подобных «расчетов». За годы войны в Красную Армию было призвано 34 млн. 476,7тысячи человек, из которых погибло 8 млн. 668,4 тысячи⁴³. То есть погибшие от призванных составляют 25,1%. А в тех цифрах, что дает В. Каджая, погибшие от призванных составляют 47,2%. Исходя из 25,1%, можно определить количество погибших евреев от 434 тысяч призванных. Это составит примерно 109 тысяч (1,2% потерь). Но тогда между числом «205 тысяч», данным Каджая, и числом «109 тысяч» обычных потерь возникнет разница в 96 тысяч. Получается, что они тоже безвозвратно исчезли из Красной Армии.

Это в связи с чем? Ведь немцы, прежде чем стрелять или сбрасывать бомбы, не требовали от наших солдат сообщать им национальность. Почему же у евреев процент потерь в два раза выше, чем в среднем по остальным национальностям? Тут два варианта ответа: либо приведенные В. Каджая числа — это ложь, либо евреи больше, чем остальные национальности, дезертировали и сдавались немцам в плен. (По итогам войны числятся в наших потерях 212,4 тысячи неразысканных дезертиров.)⁴⁴ Какой вариант В. Каджая больше устраивает? Уверен, что любой жидоед будет настаивать на втором объяснении цифр, представленных Каджая. Я же считаю более похожим на правду число евреев, погибших в Красной Армии, данное в упомянутом мною выше статистическом исследовании — 142,5 тысячи (1,6% от всех потерь РККА, доля русских в потерях — 66,4%⁴⁵).

Число «142,5 тысячи» тоже большое, и по отношению к числу призванных, данному В. Каджая, оно составляет 32,8%. Но такое превышение еще как-то можно объяснить не просто повальным дезертирством и сдачей евреев в плен, атем, что в плену немцы уничтожали евреев в большем числе, нежели пленных других национальностей.

Это не последние числа, которыми оперирует защитник еврейской нации в России В. Каджая. Чтобы показать, насколько велик вклад евреев в Победу, он подсчитывает евреев-генералов Красной Армии всех служб, кроме политработников. Но даже без генерал-полковника Л. Мехлиса, генерал-майораД. Ортенберга и их коллег у Каджая получается в сумме 351 человек, из которых 219 «принимало непосредственное участие в боевых действиях». Причем Каджая не сообщает, откуда он взял эти данные и на какую дату их подсчитал. Поэтому жидоеду ничего не мешает соотнести это количество с общим числом генералов в Красной Армии на начало войны. Всего их было 994 человека, и 351 еврей от этого количества составляет 35,3%. Геббельс от этих процентов прыгал бы от восторга, а любой антисемит подытожит, что поражения Красной Армии, которые она терпела от немцев до конца 1942 года, объясняются тем, что на генеральские должности в ней пролезли евреи.

Однако, судя по всему, Каджая врет и тут. Журнал «Источник», редактируемый главным архивистом президентов России Р. Пихоя, дал справку начальника управления кадров Красной Армии генерал-полковника Голикова о положении с генералами. Их за год до Победы, на 15 мая 1944 года, было 2952 человека всех родов войск и всех служб, из которых 102 человека были евреями⁴⁶. Правда, и это число огромно и выводит евреев на первое место в СССР по числу генералов в расчете на процент населения даже среди национальностей, имевших свои республики. Но это все же не 35,3%, а 3,5%, причем всех служб Красной Армии, т.е. и тыловиков, и

врачей, и юристов, и политработников. Какже из этих 102 генералов, как утверждает Каджая, могли принять «непосредственное участие в боевых действиях» 219 человек? Тут уж, как говорится, ложь «историка» — способ его существования, причем непонятно — зачем? Ну неужели 102 генерала — это мало? Неужели мало генералов Доватора, Крейзера или Драгунского?

И, наконец, чтобы покончить с числами, дам еще одну цитату из статьи В. Каджая. Он, продолжая тему о том, что «Щербаков - антисемит» «негласно» приказал не награждать евреев, плачет: «Четыре летчика-еврея совершили воздушный таран — Героя не дали ни одному. Напомню, что Виктору Талалихину, таранившему немецкий самолет в небе под Москвой 7 августа 1941 года, звание Героя было присвоено буквально на следующий день!» Вот ведь какой антисемитизм! Напомню, что старшему лейтенанту Терехину, сбившему в одном бою три бомбардировщика, причем два из них сбившему в одном бою тараном еще раньше Талалихина, Героя тоже не дали. Что, в этом месте будем кричать: «Какая русофобия!»?

Из этих горестных сетований Каджая у его читателя может сложиться впечатление, что за всю войну таран совершили Талалихин и четыре еврея. На самом деле это не так — советские летчики таранили противника 636 раз: 599 раз это сделали летчики-истребители, 18 раз — летчики-бомбардировщики и 19 — летчики-штурмовики. А

Героями стали очень немногие, поскольку награждали все же за нанесенный немцам урон, а не за то, каким образом он нанесен. И поскольку 40% летчиков при таране гибло, то 23 сентября 1944 г. командующий ВВС РККА своим приказом обязал летчиков ограничить использование таранов и применять их только в исключительных случаях⁴⁷. В статье о воздушных таранах в этом журнале дается подробная статистика: в каких званиях были летчики, совершившие таран, в каких должностях, какие именно немецкие самолеты они сбили и т.д. Не приводится только их национальный состав — зачем? Все они были одной национальности —советские люди. Но В. Каджая, видите ли, счел необходимым высчитать, сколько было евреев среди этих летчиков. Оказывается, их было 0,6%.

Давайте в качестве итога приведем к одной размерности числа, данные и В. Каджая, и полученные из источников, которым он не имеет права не верить, но расставим их в порядке нарастания. Итак: среди летчиков, совершивших таран, евреев было 0,6%; в стрелковых дивизиях в среднем за войну евреев было 1,4%; число погибших евреев в общем числе погибших РККА — 1,6%; в числе населения СССР евреев было 1,8%; среди советских генералов евреев было 3,5%; среди сотрудников Совинформбюро евреев было 46,1 %. Действительно, получается, что чем дальше в тыл, тем больше евреев. У русских при доле в населении СССР 52,9%⁴⁸, напомню, доля в числе погибших — 66,4%. Заметьте, что я рассмотрел только те числовые моменты, которые захотелось рассмотреть самому «историку» В. Каджая, и, лишьуточнив, привел их все к процентному виду. Вот пусть теперь Каджая посмотрит на них и расскажет нам что-нибудь интересненькое про государственный антисемитизм в СССР.

Дуракам описывать подвиги нельзя.

 В. Каджая позорит евреев, не сообразуясь ни с чем. Вот он сообщает: «И если бы Стратиевский был исключением... То, что его случай — обычная практика, подтверждает ярко и очевидно и в то же время горько и обидно совершенно уникальная судьба партизанского командира Евгения Волянского (Хаима Коренцвита). Он, как минимум, должен быть трижды Героем Советского Союза, но не получил ни одной Золотой Звезды, только Красные. Первый раз его представил к высшей награде прославленный командир соединения украинских партизан Яков Мельник, у которого он возглавлял разведку. Евгений организовал десятки диверсий, в том числе и на железных дорогах, а весной 43-го вдвоем (!) с помощником взорвал немецкий бронепоезд, идущий к фронту — первая Красная Звезда».

Из этого рассказа и восклицательного знака видно, как Каджая представляет себе взрыв бронепоезда: идет себе спокойно к фронту немецкий бронепоезд, а Коренцвит с помощником на ходу заскакивают в него с огромными мешками взрывчатки, раскладывают взрывчатку на полу вагонов и взрывают бронепоезд... Да, вдвоем так взорвать бронепоезд сложновато! Так взорвать поезд могут только герои. Из Голливуда. Но этот эпизод по крайней мере характеризует только умственное развитие Каджая, а вот со следующим эпизодом сложнее. Защитник еврейских подвигов продолжает: «6 сентябре 1944-го одетый в форму немецкого майора (Евгений чисто говорил по-немецки) он проник в штаб пехотной дивизии, вошел в домик командира-генерала, приставил к его боку пистолет и сказал по-немецки: «Моя жизнь ничего не стоит. Если пикнете — убью. Идите к своей машине». И на генеральском же «Хорьхе» Волянский привез командира дивизии (!!!) в расположение партизан. Снова представление к званию Героя, и снова — Красная Звезда».

Чувствуете, как Каджая представляет себе штаб немецкой дивизии? Одинокий домик в лесу, в нем изнывает от скуки немецкий генерал, готовый от безделья потусоваться с любым переодетым в немецкую форму евреем. А вокруг ни охраны, ни офицеров штаба, ни даже шофера «Хорьха» нет. Ну, как в фильме «Подвиг разведчика» с Кадочниковым в главной роли. А номер этой уникальной немецкой дивизии, позволившей выкрасть своего командира, и фамилия генерала за давностью лет, естественно, забылись? И как вот после этой басни для умственно недоразвитых поверить в то, что Хаим Коренцвит и орден Красной Звезды получил заслуженно?

А вот еще примеры еврейских подвигов в исполнении Каджая: «И тем не менее подвиг Матросова за годы войны повторили четыре еврея, причем рядовой Абрам Левин лег грудью на амбразуру за год до Матросова, 22 февраля 1942-го, при освобождении Калининской области (был награжден орденом Отечественной войны 1 степени посмертно... через 15 лет), а сержант Товье Райз умудрился остаться в живых, хотя и получил 18 ранений — чем не еврейское счастье ? — был награжден орденом Славы 3-й степени».

Самая маленькая амбразура ДОТа или ДЗОТа имеет размеры 300x500 мм. Это какой же частью человеческого тела нужно эту амбразуру накрыть, чтобы немецкий пулемет тупоконечной пулей прострелил ее 18 раз, а человек бы после этого не умер? (Я понимаю, о чем подумали господа гусары, но Товье был мужчиной.) У Товье действительно было еврейское счастье, но не в том, что он остался жив, а в том, что нашелся олух, готовый записать и опубликовать еврейский вариант сказки о Кощее Бессмертном.

Думаю, что евреи далеко не идеальный народ, но не до такой же степени, чтобы каджаи могли их глупо и гнусно бесчестить, да еще и под видом их защиты! Ведь то, что Каджая непрерывно врет и об участии евреев в войне, и об их подвигах, заставляет любого думать, что в войне участие евреев было минимальным и что подвигов они не совершали. Но ведь это ложь! Правильно говорит русская поговорка: услужливый Каджая для евреев опаснее врага, а исходя из темы этой книги ложь в пропаганде — это оружие массового поражения, которое при тупости пропагандистов становится опасным и для своих

Вот зададим себе вопрос: зачем Каджая врет? Это что — ложь во спасение? Ведь ни у кого и мысли нет, что от писаний Солженицына начнется еврейский погром или у евреев-фронтовиков начнут отбирать ордена. Это наглая ложь для одурачивания, это ложь для того, чтобы сесть остальным на шею, это подлость во имя подлости. Да, такая подлость в радость еврейским расистам, но как к ней должны относиться остальные евреи?

Еврейские расисты прекрасно понимают, что они как люди подлы и гнусны, поэтому и лгут, чтобы приподняться до морального уровня народов, среди которых живут. Но что делать честным и порядочным евреям при виде этой лжи? Ведь она их унижает как людей. Еврейские расисты — это животные, им это непонятно, но на людей такая пропагандистская ложь должна действовать отталкивающе — честные евреи должны за это унижение ненавидеть еврейских расистов больше, нежели неевреи.

Нет сомнений, что в довоенной Германии еврейские расисты точно так же брехали в своей многочисленной сионистской прессе, брехали, чтобы завлечь честных евреев в Палестину, чтобы те с оружием в руках освободили ее от англичан и создали Израиль. А что получилось?

Я хочу предложить вам еще один материал из израильской газеты «Вести». В этой газете шло обсуждение проектов новых законов о гражданстве Израиля, и публицист Шимон Бирман использовал в полемике данные книги американского еврея Б. Ригга «Еврейские солдаты Гитлера». Статью Бирмана я даю с сокращением в нижеследующем разделе.

Еврейские солдаты Гитлера

Подсчеты и выводы Ригга звучат достаточно сенсационно: в германской армии на фронтах Второй мировой воевало до 150 тысяч солдат, имевших еврейских родителей или бабушек с дедушками.

Термином «мишлинге» в рейхе называли людей, родившихся от смешанных браков арийцев с неарийцами. Расовые законы 1935 года различали «мишлинге» первой степени (один из родителей — еврей) и второй степени (бабушка или дедушка — евреи). Несмотря на юридическую «подпорченность» людей с еврейскими генами и невзирая на трескучую пропаганду, десятки тысяч «мишлинге» преспокойно жили при нацистах. Они обычным порядком призывались в вермахт, Люфтваффе и кригсмарине, становясь не только солдатами, но и частью генералитета на уровне командующих полками, дивизиями и армиями.

Сотни «мишлинге» были награждены за храбрость Железными крестами. Двадцать солдат и офицеров еврейского происхождения были удостоены высшей военной награды Третьего рейха — Рыцарского Креста. Ветераны вермахта жаловались Риггу, что начальство неохотно представляло их к орденам и тянуло с продвижением в чине, памятуя об их еврейских предках (аналогичный «зажим» фронтовиков-евреев был и в Советской Армии).

Открывшиеся жизненные истории могли бы показаться фантастическими, но они реальны и подтверждены документами. Так, 82-летний житель севера ФРГ, верующий иудей, прослужил войну капитаном вермахта, тайно соблюдая еврейские обряды в полевых условиях.

Долгое время нацистская пресса помещала на своих обложках фотографию голубоглазого блондина в каске. Под снимком значилось: «Идеальный немецкий солдат». Этим арийским идеалом был боец вермахта Вернер Гольдберг (с папой-евреем).

Майор вермахта Роберт Борхардт получил Рыцарский Крест за танковый прорыв русского фронта в августе 1941 года. Затем Роберт был направлен в Африканский корпус Роммеля. Под Эль-Аламейном Борхардт попал в плен к англичанам. В 1944 году военнопленному разрешили приехать в Англию для воссоединения с отцом-евреем. В 1946-м Роберт вернулся в Германию, заявив своему еврейскому папе: «Кто-то же должен отстраивать нашу страну». В 1983 году, незадолго до смерти, Борхардт рассказывал немецким школьникам: «Многие евреи и полуевреи, воевавшие за Германию во Вторую мировую, считали, что они должны честно защищать свой фатерланд, служа в армии».

Полковник Вальтер Холландер, чья мать была еврейкой, получил личную грамоту Гитлера, в которой фюрер удостоверял арийство этого галахического еврея. Такие же удостоверения о «немецкой крови» были подписаны Гитлером для десятков высокопоставленных офицеров еврейского происхождения.

Холландер в годы войны был награжден Железными Крестами обеих степеней и редким знаком отличия — Золотым Немецким крестом. Холландер получил Рыцарский Крест в июле 1943 года, когда его противотанковая бригада в одном эою уничтожила 21 советский танк на Курской дуге. Вальтеру дали отпуск; в рейх он поехал через Варшаву. Именно там он был шокирован видом уничтожаемого еврейского гетто. На фронт Холландер вернулся духовно сломленным; кадровики вписали в его личное дело — «слишком независим и малоуправляем», зарубив его повышение до генеральского чина. В октябре 1944-го Вальтер был взят в плен и провел 12 лет в сталинских лагерях. Он умер в 1972 году в ФРГ.

Полна тайн история спасения Любавичского ребе Йосефа Ицхака Шнеерсона из Варшавы осенью

1939 года. Хабадники в США обратились к госсекретарю Кор-деллу Хэллу с просьбой о помощи. Госдепартамент договорился с адмиралом Канарисом — главой военной разведки (абвера) о свободном проезде Шнеерсона через рейх в нейтральную Голландию. Абвер и ребе нашли общий язык: немецкие разведчики делали все, чтобы удержать Америку от вступления в войну, а ребе использовал уникальный шанс для выживания.

Только недавно стало известно, что операцией по вывозу Любавичского ребе из оккупированной Польши руководил подполковник абвера д-р Эрнст Блох — сын еврея. Блох защищал ребе от нападок сопровождавших его немецких солдат. Этот офицер сам был «прикрыт» надежным документом: «Я, Адольф Гитлер, фюрер немецкой нации, настоящим подтверждаю, что Эрнст Блох является особой немецкой крови».

В январе 1944 года кадровый отдел вермахта подготовил секретный список 77 высокопоставленных офицеров и генералов, «смешанных с еврейской расой или женатых на еврейках». Все 77 имели личные удостоверения Гитлера о «немецкой крови». Среди перечисленных в списке — 23 полковника, 5 генерал-майоров, 8 генерал-лейтенантов и два полных генерала армии. Сегодня Брайан Ригг заявляет: «К этому списку можно добавить еще 60 фамилий высших офицеров и генералов вермахта, авиации и флота, включая двух фельдмаршалов».

В 1940 году всем офицерам, имевшим двух еврейских дедушек или бабушек, было приказано покинуть военную службу. Те, кто был «запятнан» еврейством только со стороны одного из дедушек, могли остаться в армии на рядовых должностях. Реальность была иной — эти приказы не исполнялись. Поэтому их безрезультатно повторяли в 1942, 1943 и 1944 годах. Частыми были случаи, когда немецкие солдаты, движимые законами «фронтового братства», скрывали «своих евреев», не выдавая их партийным и карательным органам. Вполне могли происходить такие сцены образца 1941 года: немецкая рота, скрывающая «своих евреев», берет в плен красноармейцев, которые, в свою очередь, выдают на расправу «своих евреев» и комиссаров.

Бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, офицер Люфтваффе и внук еврея, свидетельствует: «Только в моей авиачасти было 15-20 таких же парней, как и я. Убежден, что глубокое погружение Ригга в проблематику немецких солдат еврейского происхождения откроет новые перспективы в изучении военной истории Германии XXвека».

Ригг в одиночку задокументировал 1200 примеров службы «мишлинге» в вермахте — солдат и офицеров с ближайшими еврейскими предками. У тысячи из этих фронтовиков были уничтожены 2300 еврейских родственников — племянники, тети, дяди, дедушки, бабушки, матери и отцы.

Классическим примером «скрытого еврея» в элите Третьего рейха можно считать фельдмаршала авиации Эрхарда Мильха. Его отцом был еврей-фармацевт. Из-за еврейского происхождения Эрхарда не приняли в кайзеровские военные училища, но начавшаяся Первая мировая война открыла ему доступ в авиацию, Мильх попал в дивизию знаменитого Рихтгоффена, познакомился с молодым асом Герингом и отличился при штабе, хотя сам на аэропланах не летал. В 1920 году Юнкере оказывает протекцию Мильху, продвигая бывшего фронтовика в своем концерне. В 1929 году Мильх становится генеральным директором «Люфтганзы» — национального авиаперевозчика. Ветер уже дул в сторону нацистов, Эрхард бесплатно предоставляет самолеты «Люфтганзы» для лидеров НСДАП.

 

Эта услуга не забывается. Придя к власти, нацисты заявляют, что мать Мильха не вела половую жизнь со своим мужем-евреем, а истинный отец Эрхарда — барон фон Бир. Геринг долго смеялся по этому поводу: «Да, мы сделали Мильха ублюдком, но ублюдком аристократическим!» Еще один афоризм Геринга по поводу Мильха: «В своем штабе я сам буду решать, кто у меня еврей, а кто нет!» Фельдмаршал Мильх фактически возглавлял Люфтваффе накануне и во время войны, замещая Геринга. Именно Мильх ру-Фельдмаршал Люфтваффе ководил созданием нового реактивного Ме-262 и ракет «фау». После войны Мильх девять лет отсидел в тюрьме, а затем до 80-летнего возраста работал консультантом концернов «Фиат» и «Тиссен».

Молодой американец, на мой взгляд, не только делает более объемной картину Третьего рейха и холокоста, но и заставляет израильтян по-новому взглянуть на привычные определения еврейства. Ранее считалось, что во Второй мировой войне все евреи сражались на стороне антигитлеровской коалиции. Еврейские солдаты в финской, румынской и венгерской армиях рассматривались как исключения из правила.

Теперь Брайан Ригг ставит нас перед новыми фактами, приводя Израиль к неслыханному парадоксу. Вдумаемся: 150 тысяч солдат и офицеров гитлеровской армии могли бы репатриироваться согласно израильскому Закону о возвращении. Нынешний вид этого закона, испорченный поздней вставкой об отдельном праве внука еврея на алию, позволяет тысячам ветеранов вермахта приехать в Израиль!

Левые израильские политики пытаются защитить поправку о внуках тем, что, мол, внуки еврея тоже преследовались Третьим рейхом. Почитайте Брайана Ригга, господа! Страдание этих внуков часто выражалось в задержке очередного Железного креста.

Шимон БИРМАН, «Вести», 22.08.2002, Тель-Авив⁴⁹

Числа сходятся

Число «150 тысяч» евреев в армии Гитлера поступает из источника в Израиле, а Израиль - это государство сионистов, из которых основная масса — примитивные еврейские расисты типа Каджая. Поэтому данное число следовало бы хотя бы ориентировочно проверить. Это можно сделать так.

Известно, что с 1939 по 9 мая 1945 года через вооруженные силы Германии прошло 21 107 тысяч ее граждан⁵⁰, а в советском плену из них оказалось 2 390 тысяч⁵¹ человек, или 11,3% от призванных. А евреев у нас в плену было 10 173 человека⁵². Если считать, что в советский плен евреи попадали в таком же процентном соотношении, как и немцы, то тогда в немецкой армии их было около 90 тысяч человек. В учетном деле на военнопленного национальность проставлялась с его слов, и можно обоснованно предположить, что масса евреев назвала национальность своего гражданства, то есть число «90 тысяч» является заниженным. В связи с этим подсчет, сделанный Б. Риггом, в 150 тысяч евреев в армии Гитлера не выглядит особенно завышенным.

Представляете, если бы Гитлер выиграл войну, то как бы сегодня в Третьем Рейхе какой-нибудь еврейский расист Вальтер Каджаберг подвывал, что антисемит Геббельс не ценил евреев Вермахта и Люфтваффе, а поэтому запрещал о них писать в главной газете Рейха «Фелькишер беобахтер» и была негласная директива Бормана не награждать евреев Рыцарскими Крестами и т.д. и т. п. Но дело, конечно, не в этом.

Да, Гитлер и сионисты всю войну были союзниками, а посему даже в армии Гитлера евреи вместе с немцами сражались не только за тысячелетний Третий Рейх, но и за будущий Израиль⁵³. Но это был тайный союз, и евреи этого не знали, а официально международное еврейство объявило немцам войну. Поэтому снова зададим себе вопрос: почему многие десятки тысяч евреев пошли служить в армию Гитлера, а не уехали в Палестину? Тут ведь есть особенность. И в Первой мировой войне евреи воевали в армиях обеих сторон, и это по еврейским законам допустимо. Но ведь Гитлер считал евреев недочеловеками и несчастьем немецкой нации, немцы поставили себе задачу очиститься от евреев. Служить Гитлеру было крайне оскорбительно для человека с еврейской кровью. Почему же служили?

Ответов на этот вопрос, наверное, много, я же хочу обратить внимание на один — пропаганда сионистов, пропаганда еврейских расистов оказалась более брехливой и, соответственно, слабее нацистской пропаганды. Ведь Гитлер запрещал еврейской журналистской массовке работать в прессе для немцев, но в гитлеровской Германии свободно выходила пресса для евреев. Думаю, что тогдашняя пресса еврейских расистов была похожа на нашу сегодняшнюю, думаю, что и тогдашняя их пресса была набита какими-нибудь Вальтерами Каджабергами, нагло уверенными, что если много брехать, то всех сделаешь дураками. Но люди, в том числе и евреи, в большинстве своем хотя и допускают сами плутовство, но в идеале хотели бы жить честно: не мучить совесть собственным враньем и не бояться обмана от других. Непрерывный же поток брехни пропаганды еврейских расистов вызывал ненависть и отвращение к ним, в том числе и у евреев, и, наряду с другими причинами, толкал часть их к Гитлеру. Дело не в том, что пропаганда Гитлера была без лжи и прекрасна, а дело в том, что пропаганда еврейских расистов была еще гнуснее. И это факт! Было бы это не так, не было бы и еврейских солдат в армии Гитлера, или их было бы не так много. Еще раз обращу внимание: ложь в пропаганде — штука очень опасная!

* * *

Подытожим. Ложь в военной пропаганде приходится допускать, но более-менее безопасной надо считать только ложь «во спасение». Ложь «для одурачивания» возможна при полной монополии на СМИ, а эта монополия, в принципе, невозможна. А разоблачение лжи «для одурачивания» может и своих солдат сделать своими врагами.